Но водителя, кажется, не волнует предсмертное состояние его транспорта. Он невозмутимо крутит руль и давит на педали, занятый своими размышлениями. Я тоже не спешу завязать беседу. Думаю лишь о том, что очень хочу домой, и очень проголодалась.
Тем временем дорога упирается в высокий дощатый забор, раздваивается и, как я понимаю, эти две ветки огибают весь дачный посёлок. Неверов тормозит, и со словами «Ждите здесь», выходит из машины. Несколько метров проходит в одну сторону, разглядывая следы на дороге, сверяет с фото на телефоне, потом проходит в другую. Возвращается и мы поворачиваем вправо. Проезжаем метров сто и останавливаемся.
— Можете не выходить из машины, — говорит он мне, — а я пойду, осмотрюсь.
Я пожимаю плечами, мол «как скажете», и остаюсь наблюдать за «Шерлоком» из так сказать укрытия.
А этот ненормальный, подходит к забору, изучает его, а потом, подпрыгнув, хватается за верх досок, подтягивается и перегибается на другую сторону. Я начинаю нервничать. И не безосновательно, скажу я вам. Дело, знаете ли, в том, что в нашу ветеринарную лечебницу часто приезжают жильцы этого дачного посёлка и привозят своих четвероногих стражей. Надо отметить, что породы местных собак, коих мне пришлось прививать и осматривать, отличаются огромными размерами и свирепыми нравами — их даже в лечебницу в намордниках привозят. А отчаянный участковый вряд ли догадывается о том, какая опасность может ожидать его там, за забором.
— Эй, гражданин Неверов, не лезьте туда! — кричу я, но мой голос до этого самоубийцы не долетает, я же заперта в «железной коробке».
Нервно дёргаю дверку машины, пытаясь выбраться наружу. С третьего рывка она таки открывается и в этот момент участковый переваливается на другую сторону забора. Вот идиот!
Срываюсь с места и бегу к ограждению. Оказывается, в этом секторе забора находятся ворота, но они закрыты изнутри, однако между створками кое-где есть щели, в которые можно рассмотреть то, что происходит на частной территории. А там… Твою макаронину! Успеваю заметить серебристый авто, прикрытый тентом, спрятанный под раскидистыми яблонями, а потом до моего слуха долетает злобный лай нескольких доберманов. Точно, это те три здоровенных зверюги, что совсем недавно прививались у нас в лечебнице. Зараза! Им ничего не стОит порвать человека в клочки.
— Участковый, немедленно вернитесь! — ору я Неверову, который уже почти добежал до спрятанного автомобиля. — Удирайте! Там собаки!
Не реагируя на мой крик, Неверов упрямо добегает до цели, приподнимает край тента, а потом, повернувшись и увидев направляющихся к нему собак, срывается на скоростную стометровку туда, где жду его я. В этот момент я замираю, и всё вокруг замирает… Минута, другая, я слышу, как стучит моё сердце. Набатом стучит. Не могу дышать и только, припав к щели между створками ворот, мысленно кричу Неверову: «Быстрее! Быстрее!»
Три здоровенные псины, сначала бежали лениво, но узрев, что нарушитель неприкосновенности их территории припустил, как спринтер, помчали во всю прыть. Теперь они не лают. Теперь они, оскалив пасти, злобно рычат, предвкушая лёгкую добычу.
Минута, другая… Участковый уже у самого забора. Прыжок. Его тело врезается в доски, которые с грохотом начинают вибрировать. Меня отбрасывает назад, я беспомощно шлёпаюсь на попу и замираю, прижав руки к раскрытому в беззвучном крике рту. Там, на другой стороне сейчас свирепое рычание, возня, грохот кроссовок Неверова по забору, его трёхэтажный мат, звук рвущейся ткани, потом собачий злой визг. Еще секунда и тело участкового переваливается с этой стороны. Он не успевает удержаться руками за верх досок и снопом падает в траву.
— Караси, твою чешую!!! — ругается он, и стонет.
Я на карачках подползаю к нему:
— Вы больной на всю голову! — ставлю свой диагноз этому придурку. — Они вас могли сожрать!
Пару секунд он очумело смотрит на меня, пытаясь подняться, а потом снова ругается некрасивыми словами.
— Что сломали? Что болит? — забрасываю его вопросами, а сама уже замечаю, что на штанах этого ненормального в районе бедра расплывается бурое пятно. — Дайте, я посмотрю, — тут же приказываю я.
— Не трогайте меня! — рычит он и отпихивает мои руки. — Я сам встану. Ничего я не сломал. Это царапина.
Громкие мужские голоса, доносящиеся из-за забора оповещают нас, что рассиживаться и разлёживаться нам не следует.
— Быстро в машину, — командует участковый, но меня не надо мотивировать приказами, я сама не хочу встречаться с разгневанными хозяевами частной территории, на которую так беспардонно мы посягнули. Поэтому вскакиваю и несусь к машине. Участковый, ковыляя, устремляется за мной.