Да-а-а, загадка.
Ну, ладно, с Чудесниковой потом разберёмся. Сейчас главное то, что я в пятницу, наблюдая из лесочка за коттеджем, всё-таки что-то важное увидел. Итак, что же я увидел?
Первое: хозяином оказался не тот, кто выходил ко мне на разговор. Настоящий хозяин коттеджа потом даже мне представился в ресторане — худой мужчина лет тридцати, волосы каштановые, чуть вьются, глаза карие, тёмные, взгляд наглый. Видимо сей субъект привык командовать. Как же его зовут? Дай-ка вспомнить, что он говорил мне… Хм-м-м… Сказал, чтоб я больше в окрестностях Вербицы не шастал, не высматривал и не выспрашивал. Что не моя это территория и что я должен сидеть в своих Карасях и не рыпаться. А зовут его… блин, как же его зовут? Леонид Иванович Кондратьев. Точно. И сказал он правду. Наверное, надеялся, что увезёт меня товарняк в дальние дали, да так, что я больше и не вернусь.
А в его коттедже я заметил девушку. Причём в окне полуподвального помещения. Казалось, что она пыталась надавить на стекло и выбраться. Или мне показалось? Нет, не показалось. Она напрягалась, пытаясь открыть окно, а потом чем-то долбила в стекло. Сидел я в лесополосе, забравшись на толстую берёзу. Наблюдательный пост свой выбрал далековато, видно было плохо даже в мой охотничий бинокль. Но то, что я всё-таки увидел, заставляет меня задуматься. Опять же, когда беседовал с охранниками коттеджа, слышал крик. Женский крик, отчаянный.
Вывод: в коттедже держат пленницу.
Но кто она? Так-так, волосы прямые светлые — это единственное, что я рассмотрел. Лицо было искажено гримасой напряжения, отчаяния, может быть, она даже плакала в тот момент. Узнать её нет никакой возможности.
Но это точно не та пропавшая Марьяна. Марьяна брюнетка и волосы её вьются. Не думаю, что она успела перекраситься и выпрямить кудри.
После ванны и раздумий решаю устроить себе грандиозный завтрак. Омлет с колбаской и кофе с бутербродом — вот что меня сейчас порадует. Да, надо подкрепиться.
Опять включаю телевизор на кухне и, разбивая яйца в миску, мысленно прошу его: «Ну, давай, волшебный ящик, покажи мне, кто ещё пропал в этом городе».
Полчаса идёт какое-то глупое ток-шоу, потом реклама. Я успеваю пожарить омлет, съесть его и уже намазываю маслом душистую булку, когда начинаются местные новости.
— Следователи Центрального Управления Полиции города разыскивают водителя иномарки, из которой сегодня около двух часов ночи расстреляли владельца мебельной мануфактуры Петра Васильевича Ляхова, — взволнованно и даже как-то восторженно вещает молоденький взлохмаченный журналист, в одной руке держа мохнатый микрофон, а второй указывая на перекрёсток позади себя. — На камерах наблюдения Торгового Центра «Аврора» запечатлены кадры, как на перекрёстке улиц Седых и Вересова останавливается внедорожник бизнесмена, к нему подъезжает белый микроавтобус Тойота с тонированными стёклами и из него производятся два выстрела, затем микроавтобус на большой скорости срывается с места, проезжает на красный свет и скрывается в переулках. Наш репортаж продолжит моя коллега, которая находится у входа во вторую клиническую больницу, где всего несколько часов назад закончилась сложная операция по спасению жизни бизнесмена Ляхова. Марина?
Я откладываю недомазанный бутерброд на тарелку и внимательно смотрю на экран. Журналистка Марина подхватывает эстафету и таким же взволнованным голосом вещает, что бизнесмен был доставлен в больницу с ранением в плечо, а его телохранитель получил пулю в грудь. Лучшие хирурги города несколько часов боролись за жизни пострадавших. Сейчас оба находятся в реанимационном отделении больницы.
За спиной журналистки вижу, как открываются большие стеклянные двери отделения скорой помощи и в кадр попадает тот самый Бородин, следователь убойного, который должен был поймать киллера, пытавшегося застрелить Ляхова пару недель назад. Журналистка бросается к следователю, но тот морщится, отворачивается и говорит что-то типа «без комментариев».
Далее уже в студии ведущий новостей рассказывает краткую биографию бизнесмена, упомянув и то, что мебельная мануфактура «Орфей» считается самым прибыльным предприятием этой отрасли.
— В случае смерти Петра Ляхова, наследство и управление бизнесом падёт на хрупкие плечи его дочери Виолетты Петровны Ляховой, — заканчивает ведущий и на экране появляется фото симпатичной блондинки.
— Опа! — удивляюсь я, тут же мысленно сравнив лицо пленницы из известного нам коттеджа и дочери бизнесмена, имя которой Виолетта.
«Ви, детка…», — так ведь сказала Чудесникова. Да она сказала, что Шурка-танцор назвал её именно так, когда в этом своём чудовищном сне она сидела в известном нам Опеле. Ви может быть сокращённое от Виолетта. Или это просто совпадение? Я ведь лицо пленницы так и не разглядел. Может быть, там была другая блондинка.