— Очень интересно… — ещё больше задумывается мой собеседник, даже подпирает бороду кулаком, как это обычно делают пожилые люди. — В любом случае, Майя Арсеньевна, держитесь от него подальше.
— А откуда вы знаете, что баланс добра и зла нарушен? — понизив голос почти до шёпота, спрашиваю я. Ну, мне же интересно. — Есть какие-то признаки?
— Видели когда-нибудь аптекарские весы, — так же почти шёпотом загадочно отвечает он, — такие, в которых чаши на цепочках? Так вот сейчас чёрная чаша опускается. Зло перевешивает. Нужно много добра внести в мир, чтобы чаши снова сравнялись. Этим уже занимаются. Но вам, Майя Арсеньевна, может угрожать опасность, поскольку вы носитель белого…
Стук в дверь и голос Дины обрывает его монолог:
— Майя Арсеньевна, до конца рабочего дня всего пятнадцать минут осталось. Поторопитесь.
— Да, конечно, мы почти закончили, — отзываюсь я и слушаю, как её каблучки, цокающие в коридоре, удаляются. — Простите, нам действительно пора заканчивать. Мне ещё документы в порядок надо привести.
— Не буду вам мешать, — он встаёт и берёт на руки своего кота, который снова лениво зевает. — Спасибо за то, что выслушали. Слушайтесь своих снов и будьте осторожны.
— И вам спасибо, — благодарю я, протягивая ему листок перечня услуг. — Это для оплаты. Всего хорошего вам, Мирон Савельич.
Он вежливо прощается и уходит, а я на компьютере заполняю журнал посещений, проверяю, все ли использованные препараты вписала в нужные графы, а в раздел «списанное» добавляю наименования использованных инструментов, шприцов и всякой мелочи. Закрыв компьютер, бросаю взгляд в окно. Там на парковке стоит большой тёмный внедорожник, к которому подходит седой дядечка и, прежде чем забраться внутрь салона машины, бросает тревожный взгляд прямо на меня.
По спине пробегает холодок. «Не простой это человек», — говорит мне внутренний голос. И я с ним согласна на все сто.
Но мистическое тревожное настроение проходит, как только я выхожу из здания лечебницы. Оказывается, Неверов дожидается меня. Ничёсе!
— Майя Арсеньевна, вы мне нужны, как специалист, — заискивающе начинает он, — сам я ещё не то куплю, а вы точно знаете, что надо моему зверю. Так что давайте съездим с вами в гипермаркет.
Вот же хитрая бестия, знает, что ради здоровья и благополучия лохматого пса я соглашусь.
— Вы ещё новую зубную щётку мне должны, — ворчливо напоминаю я, подходя к его драндулету.
— А как же? — смеётся Неверов. — Я всё помню.
Вообще-то даже хорошо, что выдался такой халявный случай съездить в «Простор», где ассортимент товаров намного больше, чем в нашем Карасёвском гастрономе. Не проблема заехать туда и на маршрутке, но потом тащить сумки домой — это проблема. А сейчас, хоть и на не очень презентабельном авто, но всё-таки не на своих двоих. Не бросит же меня Неверов после шопинга, надеюсь, завезёт прямо к подъезду. Или нет? На всякий случай, спрашиваю об этом, на что получаю обиженный взгляд и ответ, мол «если даже конь откинет копыта, то вернёмся вместе на такси». Соглашаюсь.
Основательно «прошуршав по полкам», загруженным разнообразными товарами для домашних питомцев, направляемся в человеческий отдел, и тут жужжит мой мобильный. На экране слово «Матвей». Ёшкин-кот! Как не вовремя! Я говорю Неверову, что мне нужно поговорить, он кивает и уходит с корзиной колесить по торговому залу, а я отхожу в сторону и принимаю звонок.
В трубке: «Майечка, я так соскучился… Взял билеты в театр, идем через неделю?.. Очень хочу тебя увидеть… Как работа? Не устаёшь?... А я тоже загружен по макушку…». Ну и всё в таком духе. А я никакой взаимностью ответить не могу, вот хоть убейте меня. Он и симпатичный и на первый взгляд хороший, не жмот и всё такое, но не лежит у меня к нему. Что поделать? Другое дело Неверов. К нему — аж шерсть дыбом. Хочется задеть его, подразнить, повыпендриваться и… отказать в самый решающий момент, а потом снова зацепить, притянуть на расстояние поцелуя, разрешить прикосновение, растаять в его руках…
— Возвращаю долг с процентами, — рапортует неожиданно появившийся передо мной Неверов и протягивает букет.
Я не могу сдержать смех. Букет небольших белых розочек, обтянутый шуршащим целлофаном, а под ленту, скрепляющую стебли, подсунуты три зубные щётки. И так эти щётки гармонично тут вписались, что я уже планирую их поставить в воду вместе с цветами.
— Очень мило, гражданин участковый, — смеюсь я, принимая букет. — Из вас бы получился отличный флорист.
— Выгонят из полиции, пойду во флористы, — смеётся он. — НапИшете мне рекомендательное письмо?
— Непременно, — обещаю я.