— Вы, конечно, правы, — нехотя соглашаюсь я. — Но ведь природой заложено стремление продлить свою материальную жизнь.
— А с-с-смысл? — удивляется этот философ.
— Ну-у-у, наверное, смысл в том, чтобы радоваться материальному миру, ощущать его физически, любоваться им, вкушать его плоды, общаться, создавать что-то, любить кого-то…
— А ещё страдать от боли, — перебивает меня силуэт, — чувствовать страх и отчаяние, разочаровываться, уничтожать что-то, злиться на кого-то и убивать…
— Эй, ну не все же так плохо и не все же люди такие ужасные, — спорю я. — Хороших людей больше.
— Хорош-ш-ших? Хм-м… — задумывается он. — Назови мне хоть одного хорош-ш-шего.
— Нет, ну у каждого есть свои недостатки, — подумав чуток, отвечаю я. — Но доброты в людях больше, как ни посмотри.
— Забавная ты, — всматривается в меня силуэт. — Столько оптимизма. И, кажется, совсем не знаешь, кто ты. И даже совсем не боиш-ш-шься. Пришла сюда в поисках пропащей душ-ш-ши, чтоб спасти другую пропащую душу. Интересно.
— Кто вы? — спрашиваю я, присматриваясь к прозрачному силуэту.
— Я — тот, кто встречает души смертных у ворот, определяет их статус, а потом направляет по назначению. Я всех вас вижу насквозь, девочка. Я всё знаю и от меня ничего не скроется.
— А может вы мне подскажете, где найти Виолетту? — с надеждой смотрю я на него.
— Может, и подскажу, — получаю неопределённый ответ. — А ты, значит, у нас такая смелая, что готова спасти её?
— Я готова, — решительно отвечаю я.
— Что ж… только потому, что ты дочь Смотрителя… и светлая душа, — снова задумывается он, а потом шепчет. — Ладно, хоть это не по правилам, но я тебе покажу.
В этот момент тьма сгущается, как будто в зрительном зале гаснет свет и на табло, где должно светиться расписание поездов, появляется картинка. Сначала мутная, серая, но потом настраивается резкость и… Я невольно шарахаюсь, когда вижу девушку со спутанными светлыми волосами, по щекам которой размазана тушь. Я никогда не видела Виолетту, но что-то мне подсказывает, что это именно она. Её руки связаны, на одном из запястий железный браслет. Двумя руками она, ухватившись за цепь, дёргает её, пытаясь вырвать из стены прикованный к ней железный штырь.
— Где это? — тут же спрашиваю я.
В этот момент картинка дёргается, словно оператор снимает камеру со штатива, и начинает взлетать. Всё проносится в несколько секунд. Какое-то строение среди деревьев, похожее на башню. Секунда, камера отъезжает снова, и оно становится точкой, а вокруг него лес. Ещё секунда, и уже лес кажется только зелёной полосой, справа внизу видны дома района Караси, вверху на экране озеро и дом отдыха, слева автомобильная трасса. Экран гаснет и становится чёрным.
Но мне этого хватило, чтобы примерно запомнить расположение той башни. Только у меня возник ещё один вопрос:
— Скажите, уважаемый, а кто такой Смотритель?
— Ты знаешь его, — шуршит голос и силуэт растворяется. — Тебе пора возвращаться, девочка.
— Спасибо, — пытаюсь поблагодарить это нематериальное существо, но оно уже где-то там, за гранью, а меня словно подбрасывает вверх и уносит из здания странного вокзала.
***
Майя Кудесникова
Подскакиваю на кровати.
Что это было? С кем мне удалось поговорить в моём сне? И кто такой этот Смотритель? Я — дочь Смотрителя? И почему я не знаю, кто я? Я же знаю, я Майя Кудесникова. Или нет?
Нет-нет, все эти размышления потом. Сейчас нужно точно вспомнить, где расположена башня, и найти пропавшую Виолетту. Да. Это сейчас важно.
Набрасываю халат поверх пижамы и тороплюсь на кухню.
— Тимоха, вставай, — командую я.
Тот ворочается на своём ложе и мычит что-то во сне.
— Тим, хорош дрыхнуть, — я дёргаю его за плечо.
— Эй, тётя Майя, блин… — студент лениво протягивает руку к лежащему на столе телефону, включает его и смотрит на экран. — Четыре часа ночи, ёшкин-кот! С ума сошла? Я спать хочу. Отстань.
— Вставай, Тимофей, — наседаю я. — Дело жизни и смерти. Нужна твоя помощь.
— Ночью за помощью иди к участковому, он точно будет рад… «арестует» тебя пару раз…