— Если я после этого всего, — он кивает на свою покрытую иголками спину, — смогу встать, то мы поедем и Бандита с собой возьмём.
— Сможешь, — обещает Рита, входя в комнату. — Куда ты денешься. Давай, горемычный, буду снимать.
Я отхожу к окну, чтоб не мешать специалисту по иглам. Уй, какое это жуткое зрелище — аку-пуку… тьфу, даже произнести не могу.
Неверов стонет: «Ай… ой… ай…»
— Что ж ты такой у меня нежный, Лёвчик? — подтрунивает над ним Рита. — А с виду вон какой бугай здоровенный. Ну не стони уже. Я же знаю, что на самом деле тебе не больно, нытик. Осталось пара штук. Вот так. Хорошо.
— У меня сестра — инквизитор, — жалуется он мне.
А «инквизитор» с букетом игл в руке стоит, смотрит на него с умилением, радостно улыбается и говорит:
— Вечером ещё один сеанс, дорогой.
Неверов закатывает глаза: «Во я попал!»
***
Через час, когда Лев Николаевич, наконец-то, смог ходить и не стонать от боли, а мы все дружно выпили по кружке кофе, прощаемся с Ритой и загружаемся в Неверовский Форд. Почти подъезжаем к дому отдыха, когда пиликает мой телефон. Студент звонит. Я отвечаю.
— Слушай, молодая тётя Майя, я пацанам рассказал про башню, — весело говорит он и, прежде чем я налетаю на него с упрёками, продолжает. — Так вот тут подкинули мысль. Это может быть старая водонапорная башня. А? Как тебе идея?
— Тимох, ты — супер! — хвалю я. — И парням своим передай, что они классные.
Сбрасываю звонок и сообщаю умное предположение Неверову.
— А что? Очень даже может быть. Ща выясним, — отвечает он, заворачивая к административному корпусу.
Выходим из машины и направляемся туда, где по идее должен быть главный человек во всём этом хозяйстве. Неверов показывает удостоверение, и нас пропускают вовнутрь.
Поднимаемся на второй этаж и, даже не постучав, входим в приёмную директора. Снова срабатывает удостоверение полицейского и вот мы уже наблюдаем того, кто сейчас может нам помочь в поиске Виолетты.
— Водокачка? — непонимающе смотрит на нас седой полноватый мужчина.
— Да, старая водонапорная башня. Где она? — наседает на него Неверов.
— Не знаю, — пожимает он плечами. — Я здесь только год, как работаю. Никогда не интересовался.
— Плохо, что не интересовались, — строго говорит участковый. — Есть старый план вашего объекта? Желательно тот, который был при первоначальном строительстве. Ищите и давайте сюда. Будем смотреть.
***
Где-то в лесополосе в восьми километрах от района Караси.
Шум и шаги где-то наверху выдёргивают её из беспокойного сна. Она слышит голоса. Это они, её мучители. Страх сковывает движения, пульс и даже дыхание девушки. Она замирает и прислушивается.
— Эй, Мороз, может не надо? — тихо говорит первый.
— Кондрат сказал, значит надо, — отвечает второй.
— Твою мать, идиот! — возмущается первый голос. — Не мог попасть с трёх метров, а нам теперь на себя мокруху вешать.
— Ну и чё ты скулишь? И так уже мокруха висит. Делай, что говорят и не выёживайся. Давай, откручивай.
Грохот наверху и скрежет металла. Девушка вжимается в холодную сырую стену и, кажется, не дышит.
— Всё заржавело, не крутится. Надо ломиком подцепить или монтировкой.
— Сейчас принесу.
Снова слышны шаги и поскрипывание старых петель двери. Потом несколько минут тишина, только ветер воет где-то наверху в щелях прогнивших досок.
Человек, который ходил за монтировкой, возвращается очень скоро.
— На, держи. И давай, напрягись уже. Зря что ли мышцу качал?
— А ты уверен, — кряхтя от натуги, спрашивает первый голос, — что тут есть вода?
— Есть. Я включил насос. Он хоть и старый, но ещё фурычит.
Снова скрежет металла, а потом звук льющейся воды и грохот деревянной крышки, которую отодвинули видимо для того, чтобы не было препятствий для направленного в колодец потока.
— Ну вот, отлично. Мокрое дело, говоришь? Это ты в точку, Гиря. Ха-ха… — веселится голос, а потом уже серьёзно. — Всё, хорош. Нормально льёт. Полчаса и всё будет оки. Пошли отсюда.
— Не будешь проверять? — спрашивает первый голос.
— Зачем? И так всё понятно. Поехали пиццу закажем и пиво…
Когда первые струи воды врываются в погреб, девушка начинает беззвучно рыдать, поняв, что именно сделали эти двое. Она прикована к стене. Когда вода зальёт это помещение, она не сможет выплыть и просто захлебнётся.
Прижавшись спиной к дощатой стенке погреба, девушка следит за потоком и замечает, что часть его выливается в дыру, что прорублена в полу. Она смотрит, как стекает вода и понимает: «У неё есть ещё время».
Выждав, когда наверху стихнут шаги и уже неслышно будет голосов, она снова неистово начинает рвать цепью злосчастный штырь, к которому привязана. Теперь она не сдерживает громких рыданий. Рука, на которой надет железный браслет, уже серьёзно кровоточит — кожа на запястье содралась. Но пленница не замечает боли. Она в ужасе. Если не сможет вырвать штырь, ей конец и она это понимает. Главное, выбраться отсюда любой ценой. Всё остальное уже не важно.