Полицейские, заполонившие недавнее место баталии, удивлённо пялятся на нас, видимо, думая: «Хорошая тактика ловли бандитов в лесу. Просто кричать «Бандит, ко мне!» А что? Может сработать».
Бежим на звук рычания собаки и застаём страшную картину. На земле среди кустов лежит здоровенный детина, а на нём наш Бандит. Вся грудь амбала в крови. Пёс крепко держит его за горло.
— Бандит, фу-у! Не тронь его! Отпусти! — кричит Неверов, а я только в ужасе ахаю.
Неужели пёс загрыз этого детину? Или нет? Глаза амбала, расширенные от ужаса, двигаются и он смотрит то на меня, то на участкового. Он жив. Тогда откуда кровь?
— Лев Николаевич, не трогайте Бандита! — кричу я. — Это он ранен. Не трогайте его. Дайте, я посмотрю сначала.
Уже наклонившийся над псом Неверов, застывает, разглядывая морду собаки.
— Майя, он глаза закрыл… он… он умер?.. — тихо и как-то ошалело спрашивает он.
Я подбегаю к псу, склоняюсь и начинаю ощупывать его. Прижав руку к мохнатой измазанной кровью груди, чувствую сердцебиение.
— Он жив, но ранен, — отвечаю я.
И тут амбал начинает шевелиться, решив, что опасность быть загрызенным миновала.
— Лежать, твою мать! — кричит Неверов, направляя ствол пистолета тому в голову. — Лежать, не двигаться!
Я быстро осматриваю пса. Нахожу рану на левом плече. Она кровоточит.
— Неверов, срочно Бандита в мою ветеринарку! — командую я и слышу, как сзади уже подбегают полицейские.
— А это что за хрень?! — удивляется высокий кучерявый мужик. — Его что, собака загрызла?
— Нет, с мужиком всё в порядке, это собака ранена, — отвечаю я, пытаясь отнять застывшую челюсть пса от горла амбала.
— Осторожно, Чудесникова, а то откусит тебе руку, — предупреждает Неверов, обходя нас и что-то выискивая на земле. Потом подбирает небольшой чёрный пистолет и протягивает кучерявому. — На, Бородин, это тебе подарочек.
— Бедный, он до последнего держался, — ворчу я. — Не стойте тут, как столб, гражданин участковый. Машину сюда подгоните. Пса срочно нужно в лечебницу.
— Бородин, дай свою машину, — просит кучерявого Неверов. — Моя на стоянке в доме отдыха осталась.
Тот, на удивление, без пререканий, отвечает: «Не вопрос», и участковый, осторожно подняв на руки своего мохнатого друга, уносит его к полицейским машинам. Я не отстаю.
Мы загружаемся в одну из них и я называю адрес. Водитель включает мигалки и мы на предельной скорости, почти по разделительной линии шоссе несёмся в мою клинику. Я, найдя в переданной полицейскими аптечке нахожу бинт, складываю его в виде прокладки и прижимаю к ране на плече пса, а потом достаю телефон и набираю Олега Семёновича.
— Нужна операционная, Олег Семёнович. Срочно. У нас пулевое ранение, — после быстрого приветствия сообщаю я.
— Что? Пулевое? — удивляется хирург.
— Да, пулевое в плечо. Пёс много крови потерял. Мы уже едем.
— Какой вес собаки? — тут же спрашивает он. — Он наш пациент?
— Да, наш. Неверов Лев Николаевич хозяин. Зовут пса Бандит. У нас есть его данные, посмотрите в компе.
— Понял, — отвечает хирург.
***
— Жить будет, — выходя в коридор и снимая с лица маску, с улыбкой говорит Неверову Олег Семёнович. — Вот, это вам на память, — он протягивает небольшой целлофановый пакетик с пулей.
Участковый благодарит и забирает «трофей».
Я выхожу из операционной, тоже снимаю маску и спрашиваю:
— Можно, я сегодня подежурю?
Мой босс оборачивается и смотрит на меня удивлённо.
— А не устала? Сама, небось, с ног валишься, а всё туда же — дежурить.
Я пожимаю плечами.
— Хочу сама контролировать его состояние. Когда очнётся, пусть видит меня, он меня знает, так что будет спокоен.
— Тоже верно, — соглашается Олег Семёнович. — Такой телёнок если начнёт чудить, его и не удержишь. Ладно, Майя Арсеньевна, оставайтесь. Потом ваш график пересмотрим. Завтра у вас будет выходной. После суток отсыпаться вас отправлю.
— Спасибо, — улыбаюсь я.
— А вам, молодой человек, за спасение вашего питомца, следует ой как отблагодарить Майю Арсеньевну, — кивает он участковому, который молча наблюдает наш с боссом диалог. — Одним «спасибом» тут не отделаешься.
И, сказав это, хирург с загадочной улыбкой удаляется по коридору в сторону своего кабинета.
— Чудесникова, я за пиццей сбегаю, или ты что-то другое хочешь? — спрашивает Неверов, подходя ко мне.
— Омаров хочу и этого, как его, фуагра, — устало шучу я. — И перестаньте коверкать мою фамилию, задолбали вы гражданин участковый.
— Конечно, Маюнь, — смеётся он, а я закатываю глаза, мол «ещё лучше придумал».