— Чего «подумать»?!
— Ничего. Извини.
— Пошёл ты, — рявкнул я.
Два дела я делаю, мягко говоря, лучше многих: вожу машину и — то самое, о чём идёт речь. А он тут сидит и объясняет, что я не умею управляться с собственной женой. Наглец! На себя бы посмотрел, между прочим. Бедная Саманта, что ей приходится терпеть уже столько лет!
— Прости, дружище. — Джерри налил ещё виски и провозгласил: — За славный маскарад! Когда приступим?
— Сегодня среда? Как ты насчёт субботы?
— Господи Иисусе, — пробормотал Джерри.
— Надо всё делать, покуда память свежа. Ведь сколько всего надо не упустить из виду!
Джерри подошёл к окну и глянул сверху на суету города.
— Давай. В субботу.
И мы расстались.
— Мы с Джерри решили в субботу вечером взять вас с Самантой в ресторан, — сказал я Мери.
Мери готовила детям гамбургеры. Она обернулась и, стоя у плиты с ложкой в одной руке и сковородкой в другой, внимательно посмотрела на меня голубыми глазами.
— Как здорово, Вик! Что мы празднуем?
Я выдержал её взгляд.
— Так просто, рассеяться. А то мы только и видим, что соседей по улице. Всё уже до тошноты примелькалось.
Она поцеловала меня в щёку.
— Какой ты милый! Как я тебя люблю!
— Так не забудь позвонить Маргарет, чтобы приехала с детьми посидеть.
— Сегодня же позвоню.
Промчались четверг и пятница, и неожиданно наступила суббота — день «Д». Я с самого утра был как на иголках. После завтрака, чтобы не сидеть, пошёл вымыть машину. Скоро из проёма в заборе вынырнул Джерри с трубкой в зубах.
— Привет, — сказал он. — Сегодня?
— Знаю, — ответил я.
У меня тоже была трубка в зубах. Я приучил себя курить трубку, хотя она постоянно гасла и дым жёг язык.
— Как дела? — спросил Джерри.
— Отлично. А у тебя?
— Нервы гуляют.
— Брось, Джерри, не нервничай.
— Жуть, что мы с тобой затеяли. Хоть бы всё прошло гладко.
Я намывал ветровое стекло. Сколько я помнил Джерри, он никогда не нервничал. Плохой знак.
— Ещё хорошо, что мы с тобой не первые на этой дорожке. Иначе я бы, наверное, не рискнул.
— Угу.
— На самом деле, нечего себя заводить. Твой друг сказал же, что в этом нет ничего сложного.
— Да, он сказал, что всё запросто. Но только, Джерри, ради всего святого, не заводись в решающий момент, иначе всё полетит.
— За меня не беспокойся. Слушай, но правда в голову ударяет, а?
— Ещё как!
— Вот что, — сказал он. — Сегодня вечером на спиртное не налегать.
— Согласен, — ответил я. — Встречаемся в восемь тридцать.
В половине девятого Саманта, Мери, Джерри и я отправились в ресторан. «Бифштекс у Билли», несмотря на название, был дорогим и изысканным. Саманта надела зелёное платье, которое начиналось где-то на полпути между плечами и поясом. Я никогда не видел её такой прелестной. Горели свечи, Саманта сидела напротив меня, и каждый раз, когда она наклонялась к огню, я видел резкую складку в середине её нижней губы.
— Ну, — сказала она, беря у официанта меню, — что нас сегодня ждёт?
Правильно, подумал я, хороший вопрос.
Мы чудно провели вечер, наши дамы остались очень довольны. Вернулись мы без четверти двенадцать. Саманта пригласила зайти к ним выпить на сон грядущий, но я сказал, что уже поздно и нам надо отвезти Маргарет домой. Мы с Мери вошли к себе, и с этого момента секунды зазвенели, перегоняя друг друга. Теперь — держать себя в руках и ничего не забыть.
Мери расплачивалась с Маргарет, а я достал из холодильника кусок чеддера и взял нож и пластырь. Я замотал пластырем правый указательный палец и сказал Мери:
— Порезался. — И поднял палец к её лицу. — Пустяк, но кровит немножко.
— Остался после ресторана голодным, что ли? — спросила она, но пластырь запомнила. Первая часть работы была выполнена.
Я отвёз домой Маргарет и около полуночи поднялся в спальню. Мери дремала. Я погасил свет, прошёл в ванную, чтобы переодеться, и провозился там минут десять. Когда я вышел, Мери, как я и рассчитывал, крепко спала. Ложиться мне уже было незачем. Я откинул одеяло со своей стороны, чтобы Джерри было меньше возни, надел шлёпанцы, спустился на кухню, поставил чайник. Двенадцать семнадцать. Ещё сорок три минуты.
В двенадцать тридцать пять я поднялся взглянуть на Мери и малышей. Все крепко спали.
В двенадцать пятьдесят пять, за пять минут до назначенной минуты, я поднялся для последней проверки. Я подошёл к Мери и шёпотом окликнул её по имени. Она не отозвалась. Отлично. Теперь — вперёд!
Я надел плащ поверх пижамы и выключил в кухне свет. Дом погрузился во тьму. Я отжал язычок замка на входной двери и, еле владея собой от возбуждения, ступил в бесшумную ночь.