А вот в спальне меня поджидал неприятный сюрприз. Когда мы вошли, по помещению раздраженной гиеной наяривал круги тюбик. Суин склонилась в поклоне.
― Где ты ходишь, Сьера? ― кинулся ко мне Мортель. ― У тебя мокрые волосы? ― дернул платок с моей головы. ― Как это понимать? ― глянул на застывшую за моей спиной горничную. ― Ты, пошла вон!
Служанка было дернулась, остановила её.
― Не смей распоряжаться моей служанкой, Эрик. Не забывай: я сама плачу ей жалование и только я могу распоряжаться Суин.
― Только ты мне так и не отчиталась, с каких таких средств!
― Не кричи. Голова болит от твоих визгов, ― морщусь, Мортель затыкается, лицо перекошено от ненависти.
― Клянусь высшим, когда-нибудь укорочу твой ядовитый язык!
― Что тебе надо, Эрик? ― спрашиваю устало, огибаю его, кидаю платок на постель. ― До ужина ещё больше часа.
― Где ты была? ― чеканит каждое слово.
― К чему допрос? Я же не спрашиваю, откуда ты прилетел такой взъерошенный? Очередная служанка подстилка не дала, или что?
Взбешенным фурием летит ко мне, хватает пальцами за лицо:
― Не смей так со мной разговаривать! ― ревет дурниной. ― Я твой муж! Я твой господин!
― Да что ты, ― впиваюсь ногтями в его кожу. ― Руки убрал, груш объевшийся! До маразма доводишь. И не смей вымещать на мне свою злость, не то к королю обращусь, покажу ему следы твоей «любви».
Мортеля аж трясет от ярости. Ещё немного — и взорвется. Ах, какой соблазн: сжать ту самую руку в кулак. Кстати, интересно, что будет, если Мортель заметит это кольцо? Впрочем, отговорка у меня имеется.
― Угрожаешь мне?
― Да всё, успокойся уже. И давай прекратим сей бессмысленный разговор. В термах я была, ясно? Суин подтвердит. Поэтому и волосы мокрые. Что ты хотел? Что с тобой вообще происходит? Кто тебя так разозлил?
― Так разозлить меня может только моя гадина жена!
― Перестань, я устала от твоих оскорблений. До греха меня доведешь.
Не знаю, что на моем лице прочитал Мортель, но он неожиданно успокоился, стал спокойным, как нажравшийся дичи удав. Неадекватный без меры. И всё равно, не боялась его, вот нисколько, несмотря на то, что он реальный убийца.
― Как ты себя чувствуешь?
Нормальный вообще? Ну, ни разу же. Полнейший неадекват.
― Как и сказала, голова болит.
― Хорошо. То есть, плохо. Конечно же, плохо. Раз ты себя нехорошо чувствуешь, оставайся до завтра в покоях. Отдыхай.
― Напротив, прогулки полезны…
― Ты меня не поняла, или что? Я сказал: оставайся в своих покоях! ― прорычал. ― И не смей пойти против моего приказа! Сегодня ты сидишь у себя в комнатах. ВСЁ!!!
Развернувшись, этот нестабильный полетел на выход, затормозив рядом с Суин. Та так и стояла тихонько с опущенной головой. Недовольно цыкнув, наконец убрался отсюда. Суин с жалостью глянула на меня из-подо лба.
― Сочувствую вам, мадам. Ваш муж — ужасный мужчина.
― Не сочувствуй, поверь мне, ― улыбаюсь, на что служанка озадаченно моргает. ― Выждем десять минут, и сходи на кухню за чаем, да разузнай осторожно, какие новости слышны, может, нечто насчет Мортеля проскочит.
― Вы думаете, граф попытался склонить какую-нибудь служанку в полюбовницы?
― Не сомневаюсь в этом.
― В таком случае, лорду не повезет: ни одна служанка дворца не пойдет на это, а если силой, такого лорда ждет изгнание из этих стен немедля. Таков приказ короля. За этим делом внимательно смотрят как слуги, так и стража. Я слышала такое, мадам.
С губ сорвался злорадный смешок. Затем ещё один. Суин улыбалась. В отсчитанные часы она покинула покои, отправившись добывать очередную информацию.
Глава 36
Суин отсутствовала довольно долго. Пока её не было, не знала, чем себя занять, чтобы не думать об инквизиторе — и без того голова жутко гудела. Успела уже и украшения перебрать, и высушить досуха несколько противопроклятийных фактернов, совсем не удивилась тому, что они погасли, исчерпав себя напрочь. Придурошный парацетамол не переставал творить в мою сторону грязные делишки, совсем страх потерял.
Удивительное дело, что его за этим ещё не спалили. Чем занимается мой глубокоуважаемый небожительный птиц, именуемый Сансейт кейн Хард? У него под носом проклятия насылают, а он в термах развлекается, с девушками заигрывает, и плевать, что со мной, он-то не знает, что я ему как бы жена по вине каких-то невозможных обстоятельств. Ещё один бессовестный на мою голову.