Брюнетка поерзала и кашлянула в кулак, на этот раз на брата, если он ей, конечно же, действительно брат, она глянула с таким лютым сочувствием, что мне на мгновение стало не по себе. Справедливости ради, эти двое на самом деле внешне похожи, оба черноволосые, волосы слегка вьются, у Камиллы — гораздо существеннее, впрочем, отпусти кейн Хард волосы до лопаток, и они бы у него завивались на концах, зуб даю, у обоих какие-то звериные хищные черты лица, острые скулы, у мужчины — широкие, упрямая линия губ и инфернальные черные озера в обрамлении пушистых ресниц.
― Пожалуй, с вашего позволения отлучусь в уборную, ― пробормотала Камилла, изящно поднимаясь. Живот свело игольчатой судорогой. Так и хотелось запротестовать: мол, не надо!
― Конечно, в коридоре Морев, он проведет.
Благодарно кивнув, девушка поспешно удалилась, оставив нас с порошочком одних. Не глядя на мужчину, повертела в руках тубус. Язык неожиданно понес вперед головы:
― Удивительное дело. С каких пор Темнейший подрабатывает посыльным?
― С тех пор, как пункт назначения посылки — собственная жена, ― ну, очень невозмутимо, будто бы о погоде. Резко захотелось выпить воды. В горле запершило. Ясно. Ясно и очень фигово. Скрывать наш обоюдный статус, по крайней мере пока между нами, Доместос не собирался! Помимо воли испытала облегчение и дурацкую радость.
― Не доказанный факт, господин инквизитор, ― буркнула упрямо, сжимая несчастный, красиво расписанный золотом и вензелями металл.
Кейн Хард иронично-ядовито выгнул бровь, сделал замысловатый жест, пространство завибрировало, запечатывая выход магией и накладывая на стены сеть блокирующих и экранирующих чар, ловким движением и вместе с тем осторожно дернул рукав моего наряда, там, где как раз вилась черная брачная вязь.
― Серьезно, Серафима? ― бархатная хрипотца, он закатал рукав своей хламиды и приложил две вязи друг к другу, на первый взгляд такие непохожие, но стоило нашим запястьям соприкоснуться, как татуировки засветились неоновым зеленоватым светом по каждому контуру. И всё настолько быстро, что я только возмутиться успела и так и замерла с открытым ртом, недоверчиво разглядывая свою татуировку.
― Это… как? Почему?
На моей руке пульсировал и мерно двигался по кругу запястья рисунок совершенно новой вязи, одновременно угадываемый и нет, и до того, как сам несносный порошок выдал объяснения, я поняла: наши татуировки смешались и теперь стали одним идентичным единым рисунком, никогда такого не видела.
― Это значит, дорогая моя жена, ты моя… моя сайера, а я твой сайер, что значит, идеальная женщина или мужчина, идеальный партнер, ты для меня, я для тебя, и сама магия этого мира обвенчала нас. Инш-Халли.
Мне показалось, он хотел дополнить нечто ещё и почему-то не стал, но и того, что сказал, хватило с головой. Не то, чтобы я уже с фактом брака с инквизитором не смирилась, смирилась, ё-моё, времени было предостаточно, но всё равно, как это всё… попахивает вынуждением!
Вскинула острый взгляд на мужчину.
― А если я не согласна? Если я не хочу, это учитывается?
На дне инфернальности мелькнуло нечто такое, из-за чего я резко пожалела о своих словах. Кейн Хард отвел взгляд.
― Мне жаль. Но только смерть в силах разорвать эту связь, ― он дернулся и вперил в меня такой жуткий колючий взор, что аж кровь в жилах застыла: ― Даже не думай, Серафима, даже не думай сбежать от меня таким способом, всё равно найду даже в бездне!
Меня разобрало смехом и возмущением.
― Ты что там себе надумал, святой батон! Я идиотка, по-твоему?
Сансейт заметно расслабился и даже позволил себе бледную улыбку.
― Всегда знал, ты у меня на редкость разумная.
Фыркнув, чтобы сбить градус остроты и неловкости, вскрыла тубус и вытряхнула на ладонь свиток, развернув под пристальным вниманием, принялась читать указ короля, и по мере чтения у меня округлялись глаза и затапливало желанием кое-кого покусать с особой жестокостью. ЧЕГО, блин⁈
Глава 58
Несомненно, почерк и печать нашего короля Итана Софаара, и вот этот король в ультимативной форме приказывал: первым делом принять и разместись в Мидине важного гостя со свитой ибн Темнейшего, то есть, мне в любом бы случае пришлось поселить в особняке порошка, как бы ни трепыхалась. Я не собиралась трепыхаться, не идиотка же, но как это всё… А дальше — веселее.