Кстати, насчет вдовца, точнее вдовы — хорошая идея. Жаль, я не киллер, а всего лишь скромная воровка.
Новый брачный хомут неожиданно сильно запек и зачесался, да так, что я аж подпрыгнула, шипя дикой кошкой. Вот же пакость.
― Леди, может, я всё-таки могу вам чем-то помочь? ― несколько раздраженное над головой. А это архивариус подкатил. ― Уж больно давно вы мучаетесь поиском.
― Нет, уважаемый, я закончила. Как мне убрать книги?
Брови мужика взмыли к волосам.
― В первый раз в хранилище? Вам сейчас самой ничего делать не нужно, фолианты убирают архивариусы. Так же, как и поставляют их под запрос для посетителя. Магией. Вот так, ― провел над столом широким жестом, и книжки, засветившись, мгновенно исчезли, все. Послышался гулкий стук. Судя по всему, расставились на свои места.
― Что-нибудь ещё для вас?
― Знаете, да. Подскажите, у вас полный список геральдических книг? Иных стран тоже имеются в наличии?
Хотелось уточнить и насчет брачных меток, только если Мортель станет спрашивать о моих запросах, может задаться ненужными вопросами. Конечно, и насчет геральдики он тоже может задаться, но здесь отбрехаюсь: пекусь о нашем будущем заранее, дорогой! Е-хе, присматриваю хороший род для нашего малыша. Видишь, всё для благополучия семьи, парацетомольчик мой несчастный.
Представляю эти широко распахнутые в обалдении зеленые бесстыжие лупалки. И насчет брачных меток можно было бы придумать что-нибудь, но опять-таки, сколько я на это времени потрачу. Каргину жаль. Сидит себе там в душном холле, сиротинушка. Сбегу в Ашерди — там что-нибудь отыщу либо же выпишу литературу с черного рынка, а-ха-ха. И это я, между прочим, ещё собираюсь записаться на аудиенцию к королю. Я не шутила.
Блюститель тишины, порядка и пыльных полок тем временем говорит:
― Нет, леди. Только нашей страны, разумеется.
― Вот как? ― обрадовалась. Какова вероятность, что мой новый супруг просто не из этой страны? О том, как так вообще получилось, я и думать не бралась. Откуда мне, блин, знать. ― А вы не знаете, где можно раздобыть полный?
― Известно где, ― хмыкнул мужик. ― В королевском архиве, естественно.
― Оу, ― поскучнела. Блестяще. ― А в королевский архив, позвольте спросить, как можно попасть?
Как пройти в библиотеку? Ехе.
Архивариус окинул меня изучающий взглядом.
― Леди не местная?
― Местная, да не совсем так. И всё-таки?
Губы собеседника исказила гаденькая ухмылка.
― Известно как, госпожа, самостоятельно ― никак, ― припечатал. ― Сугубо по королевскому дозволению, его можно получить, записавшись на аудиенцию, вот только очередь на месяцы вперед, вдобавок вам потребуется четко объяснить, зачем вам понадобился королевский архив.
― Справедливо. И логично.
― Логично-логично, ― покивал мужик. ― Что ещё для вас, мадам?
Я не успела высказать благодарность и отказаться, как в хранилище вошел посетитель. Да какой посетитель. Мощная аура мгновенно отвоевала себе всё пространство. Взгляд суровых инфернальных глаз пригибал к земле. Военная выправка. Стать. И звание: туалетного извращенца. Архивариус подозрительно побледнел и с неясным лепетом метнулся к гостю, склонившись перед ним в раболепном поклоне, преданной собакой заглядывал в скульптурное лицо.
Видать, высокого полета птичка мой извращенец. Почесывая запястье, сама не поняла, как оказалась за высокими стеллажами, а главное — на хрена, то есть, за каким таким фигом спряталась. Стояла теперь, недоуменно хлопая ресницами, покрываясь пупыршковыми мурашками, это густой властный голос проникал под кожу:
― Геральдические фолианты запретной секции. И да, стандартные заодно тоже несите. Допуск? Не сомневайтесь, он есть. Прошу.
Ах, архивариус, какой милый гад. Как мне про секретные секции — так ни слова. Собственно, у меня и допуска нет. Бочком-бочком, прячась за стеллажами да шкафами, что шли по периметру всего помещения, доскользила до выхода, как раздался громогласный вопрос:
― Кто ещё находится в хранилище?
― Только леди была перед вашим приходом, видать, убежала уже. Шустрая.
― Леди, значит?
Оправдывая характеристику, сиганула в коридор, неожиданно сталкиваясь носом с мужской грудью, почему мужской? Потому что крепкой, блин, и гладкой. Охнув, схватилась за пострадавший орган, возмущенно вскидывая голову и осекаясь, язык жгли отборные ругательства, вот только они так и не сорвались, а втянулись, откуда рвались, потому как передо мной высился не кто иной как не родимый муженек, меча из симпатичных глазенок испепеляющие молнии.