Кристина сначала неумело, а потом все смелее стала отвечать Сиднею. Неожиданно он оторвался от соблазнительных губ и взял лицо Кристины в ладони.
— Я… люблю тебя! — выдохнул Сидней. — Я прошу тебя стать моей женой. Нет-нет, я понимаю, что все это слишком неожиданно для тебя, — быстро добавил он, — поэтому не тороплю с ответом. Тебе нужно подумать… да, Тина? — произнес Сидней, заметив, что глаза Кристины стали влажными.
— Я согласна, — просто сказала Кристина, — не обращай внимания на слезы, я плачу от счастья и больше никуда тебя не отпущу…
Через день, когда Сидней закончил дела в Лондоне, они с Кристиной отправились в аэропорт Хитроу и вылетели в Америку. Обычно Кристина нервничала в самолете, но сейчас рядом находился Сидней и держал ее за руку. Почти все время, пока продолжался полет, Кристина сидела, прикрыв глаза и вспоминала каждое мгновение обеих проведенных с Сиднеем ночей.
После того, как самолет приземлился и пассажиры начали проходить таможенный контроль, Сидней помахал рукой стоящему недалеко молодому человеку в очках и высокой белокурой женщине в строгом синем костюме, которая сдержанно кивнула в ответ.
— Нас встречают, — сказал Сидней, подхватывая Кристину под руку, и пояснил на ходу: — Это Майк, мой личный секретарь, и Дженет Дентон, вдова моего старого друга, который погиб три года назад в автомобильной катастрофе.
Пожав руку Майка и поцеловав Дженет в щеку, Сидней весело произнес:
— А сейчас позвольте представить вам мою невесту!
Кристина улыбнулась и посмотрела в стальные глаза Дженет…
Вой сирены был невыносим. Голова раскалывалась от этого пронзительного звука.
Пожалуйста, выключите сирену, мысленно попросила Кристина.
Кристина почувствовала, что ее словно несет куда-то медленное течение; над головой сияло пятно желтого света. Что это? Солнце?
Вокруг невнятно звучали чьи-то голоса, она слышала обрывки фраз:
— .. .Пять кубиков раствора магния сульфата…
— …Давление еще не пришло в норму…
— …Подождите, пока принесут рентгеновские снимки…
Голоса эхом отозвались в сознании Кристины. Она решила, что все это не имеет к ней никакого отношения, и снова погрузилась в темноту.
Кристина очнулась и опять услышала голоса:
— …Трудно делать прогнозы на данной стадии…
— …Состояние несколько стабилизировалось, но…
На этот раз она с тревогой прислушалась.
О ком это идет речь? Неужели обо мне, подумала она. Но почему эти люди говорят так, словно я где-то не здесь, рядом, возмутилась Кристина. Ей захотелось подать какой-нибудь знак, но она даже не смогла открыть глаза, веки были слишком тяжелыми.
Она слабо застонала и тотчас почувствовала, как кто-то успокаивающе сжал ее руку.
— Кристина? Ты слышишь меня?
Это меня спрашивают? Значит, меня зовут Кристина, с трудом соображала она.
— …Травмы головы часто имеют самые непредсказуемые последствия…
— Да прекратите же говорить о ней так, будто она отсутствует! — воскликнул человек, державший ее за руку. В его голосе прозвучали нотки приказа.
Кристина попыталась пошевелить пальцами, чтобы выразить таким образом благодарность незнакомцу, но не смогла этого сделать. Рука не подчинялась ей, а все тело словно налилось свинцом.
— Все в порядке, Тина, — услышала она тот же голос. — Я здесь, с тобой.
Кристина начала было успокаиваться, но внезапно ее охватила паника. Кто этот человек, почему он все время рядом? Она испугалась, и ее снова поглотила темная пучина.
Кристина пришла в себя, как только почувствовала, что рядом никого нет. У нее было странное состояние, но мозг работал четко. И самое главное, она уже поняла, что не парализована, так как смогла пошевелить пальцами рук и ног…
Может, удастся открыть глаза? Наконец Кристина решилась и потихоньку приоткрыла их. В первое мгновение свет ослепил ее, но через несколько секунд она смогла осмотреться.
Кристина поняла, что лежит в больничной палате. В этом можно было не сомневаться, потому что рядом с кроватью стоит капельница с прозрачной жидкостью, которая медленно стекает по трубке в ее руку.
В комнате никого нет. В окна льется солнечный свет, везде вазы с цветами и корзинки с фруктами.
Неужели это все для меня, с удивлением подумала Кристина. Наверное, в палате я одна, больше никого нет. Что же произошло? Ни на руках, ни на ногах никаких повязок, ничего не болит. Если бы не капельница и не игла в вене, она могла бы подумать, что нечаянно вздремнула и вот сейчас проснулась.
Интересно, есть ли здесь звонок для вызова медсестры? Кристина приподняла голову от .подушки…
— А-а-а! — застонав от острой боли, молнией пронзившей голову, она снова закрыла глаза.
— Миссис Рейнольдз? Вы слышите меня? Откройте глаза, пожалуйста!
Превозмогая боль, Кристина выполнила просьбу и увидела склоненное к ней озабоченное лицо медсестры.
— Вот и хорошо, миссис Рейнольдз! Как вы себя чувствуете?
— Голова… болит… — с усилием прошептала Кристина.
— Не волнуйтесь, — быстро сказала медсестра. — Сейчас я позову доктора, и он непременна даст вам какое-нибудь лекарство.
Кристина протянула руку и ухватила уходящую сестру за рукав белого накрахмаленного халата.
— Пожалуйста, расскажите, что со мной случилось? — попросила она.
— Доктор Ноулз все вам Объяснит, миссис Рейнольдз, — заверила медсестра. — Постарайтесь не волноваться. Через минуту я вернусь.
— Постойте!
— Вам что-нибудь нужно, миссис Рейнольдз? Кристина неуверенно посмотрела на широкое добродушное лицо медсестры.
— Вы все время называете меня миссис Рейнольдз. Не могли бы вы… сказать мне почему?
Вскоре в палату вошли два врача: один был молодой человек, другой постарше. Оба называли Кристину миссис Рейнольдз, и она за считанные минуты научилась отзываться на это имя, хотя оно все еще ни о чем не говорило ей.
Кристина могла с уверенностью сказать только одно — что находится в больничной палате и чувствует себя так, словно ее жизнь началась час назад. Она задавала, видимо, не совсем понятные вопросы, и это беспокоило ее все больше и больше. Но молодой доктор пояснил, что именно так и протекает амнезия — что-то сохраняется в памяти, что-то нет. Кристина обрадовалась, услышав это, и сказала, что, по крайней мере, не будет лежать здесь, как овощ на грядке. Врачи рассмеялись. Она сначала тоже улыбнулась, но потом вдруг разрыдалась от отчаяния, обиды, что ее не понимают. Через мгновение она почувствовала, что ей делают укол, и провалилась в забытье.
Проснувшись, Кристина обнаружила, что уже вечер. Темноту палаты пересекала полоса света, проникавшего через приоткрытую дверь. В коридоре было тихо. За окном светились огоньки, очевидно, там был город. В комнате ощущался приятный запах мужского лосьона.
— Сестра! — слабо позвала Кристина.
— Тина, — тихо произнес кто-то рядом, и она сразу узнала голос человека, державшего ее за руку, когда к ней впервые возвратилось сознание.
— Да, — ответила Кристина.
Раздался едва слышный скрип, кто-то встал с кресла, находившегося у окна, и подошел к ее кровати. Кристина осторожно повернула голову на подушке.
В полумраке неясно вырисовывались очертания фигуры высокого широкоплечего человека, от которого исходило почти мистическое ощущение силы.
— Тина, — произнес незнакомец, на этот раз с нотками нежности в голосе.
Кристина ощутила, что ее пальцы снова сжала мужская рука, и ответила на это пожатие.
— Добро пожаловать к нам! С возвращением! — В словах незнакомца слышались радость и облегчение.
Кристина прерывисто вздохнула. Ей хотелось о многом спросить, но почему-то решила, что это неудобно.
— У тебя, наверное, масса вопросов? — поинтересовался мужчина.
— Да! — обрадовалась Кристина.
— Спрашивай, о чем хочешь. Включить ночник или верхний свет?
— Нет! — мгновенно ответила она, понимая, что при свете все происходящее станет восприниматься как-то слишком реально, а этого нельзя допустить.