Ладонь Энлиля обхватила мою ладонь, сжимавшую кубок, губы раздвинулись в полной предвкушения улыбке.
— Я пьянею от восхищения, глядя на тебя. Но не могу отказаться и от напитка, если его подают твои прекрасные руки.
У меня мелькнула мысль, что яд не подействует — растворится в сиропе, капающем с языка божественного "обольстителя". Не сводя с меня горящих вожделением глаз и продолжая сжимать мою притиснутую к кубку ладонь, Энлиль поднёс его к губам и осушил залпом. Потом, отставив пустой, потянулся за другим кубком и приблизил его к моим губам. Я послушно отпила несколько глотков и посмотрела на фрукты.
— Попробуй и плоды, Владыка! Их отобрали специально...
Но бородатое лицо Энлиля вдруг оказалось в опасной близости от моего.
— Никаким плодам не сравниться по сладости с твоими губами, прекрасный цветок персика!
В последний момент я увернулась от поцелуя — хотя бы немного потянуть время, чтобы яд начал действовать! По хищному лицу Владыки промелькнуло нетерпение.
— Ты боишься меня? Не нужно. Я — раб твоей красоты.
Снова губы, тянущиеся к моим, ладони, жадно ощупывающие тело сквозь тонкую ткань. Глазом не успела моргнуть, как ткань соскользнула на пол, а волосы рассыпались по плечам. Когда же наконец подействует этот яд?!
— Твоя кожа — словно нежнейшие лепестки цветов и подобна лунному свету. Волосы — словно ласкающие волны океана...
— Меня мучает жажда, — жалобно протянула я. — Всего несколько глотков...
Он позволил взять кубок, не выпуская меня из объятий. И, пока я делала вид, что утоляю жажду, заскользил губами по моей спине, щекоча кожу бородой и разрывая цепочки. Может, огреть его кубком? Чтобы помочь действию яда...
— Утоли и мою жажду, прелестный бутон! — кубок вылетел из ладони, когда распалённое страстью божество подхватило меня на руки и двинулось к ложу.
Почему яд не действует?! Будто со стороны, я видела, как Энлиль опускает меня на ложе, сбрасывает с себя одежду... Смуглые руки на моих плечах, ослепительно белых в сиянии луны... Бородатое лицо склоняется к моему, и я решаюсь: дьявол с ним! — божество или нет, буду отбиваться!
Но вдруг неизвестно откуда зазвучала мелодия, ласкающая, очень лёгкая и немного печальная. Она настолько завораживала, что я забыла о сопротивлении, и губы Энлиля жадно припали к моим. Я содрогнулась под его навалившимся на моё телом, попыталась оттолкнуть... и мне это удалось. Губы, только что терзавшие мои, скользнули по щеке и уткнулись в подушку. Руки бессильно упали, уже не пытаясь меня удержать. Я поспешно сползла на пол и уже оттуда посмотрела на Владыку Ветра, распластавшегося на ложе лицом вниз. Яд всё же подействовал! Облегчённо вздохнув, я поднялась с пола, осторожно наклонилась над Энлилем. Посапывает — всё в порядке. Отбросив с лица волосы, направилась к столику и остаткам сикеры — теперь точно не мешает выпить! И вдруг поняла, что мелодия продолжает звучать, причём, совсем близко — как если бы кто-то за стеной играл на свирели. В небесном Чертоге — четыре окна, по одному для каждой части света. Крадучись, я переходила от одного к другому, пытаясь обнаружить невидимого музыканта. И, только подобравшись к последнему, различила фигуру, сидевшую на низком парапетике спиной к окну. Что-то показалось в ней очень знакомым. Вьющиеся волосы, широченные плечи, мощный торс, обнажённый до пояса... и я удивлённо выпалила:
— Гильгамеш?!
Мелодия оборвалась, на две трети бог повернул ко мне невозмутимое лицо. В руке он держал свирель.
— Что ты здесь делаешь? — всё ещё не верила глазам.
— Ты как думаешь?
Приподнявшись на парапетике, он скользнул через окно в Чертог — я только растерянно попятилась, пропуская его. Оказавшись внутри, равнодушно глянул на раскинувшегося на ложе Энлиля, на валявшийся на полу кубок и перевёл взгляд на меня.
— Я здесь ни при чём, — на всякий случай предупредила я.
Прямые брови чуть заметно приподнялись.
— Значит, яд скорпиона не подействовал?
— Откуда ты... — начала я и поспешно кашлянула. — То есть, понятия не имею, о чём ты!
По губам Гильгамеша мелькнула улыбка, а меня поразила совершенно невероятная мысль: