— Мания величия в действии, — буркнула я. — Но что с моей подругой? Как с ней обращаются?
— Мы сказали, что нам известно, — оборвал меня Гирру. — Остальное — после того, как...
— Можно с ней как-то поговорить? — перебила я.
— ...договоришься о ярусе для нас! — Гирру закончил фразу, будто не прерывался.
Я вздохнула. Всё же придётся серьёзнее отнестись к обещанию и заговорить о ярусе с Мардуком? Может, это отвлечёт его от моего тела хотя бы ненадолго — пока появится Гильгамеш... если вообще появится. Задерживаться на мысли, что следующей ночью Бесстрашный оставит меня один на один с Огнеоким Быком, не хотелось, и, отхлебнув сикеры, я беззаботно поинтересовалась:
— Чем займёмся? Может, прогуляемся по городу?
— С ума сошла? — хмыкнул Гирру. — Этого ещё не хватало!
— Почему? Оденемся неприметно, скроем лица — и...
— Думать забудь!
— Если пойдём, поговорю о ярусе для вас следующей же ночью.
"Купидончики" переглянулись.
— Огнеокий Бык скорее выполнит мою просьбу, чем любой другой ануннак, — сиропно добавила я.
И "купидончики" сдались, а я мысленно ухмыльнулась: ради своего яруса они в самом деле готовы на всё.
***
Как же приятно наконец ощутить на теле одежду! И не чувствовать груза драгоценностей — ещё немного и у меня точно будет искривление позвоночника! Простое одеяние, накидка с капюшоном, полностью скрывающим лицо, и два "пажика" — тоже в накидках с капюшончиками. В таком виде мы телепортировались на площадь перед гигантским зиккуратом.
— Отсюда он смотриться совсем по-другому, — запрокинула я голову.
— Скрой лицо! — прошипел Гирру. — Хочешь, чтобы все увидели твою бесцветную кожу и поняли, кто ты?
— Будто все только и ждут возможности заглянуть мне под капюшон, — отмахнулась я. — Какой высокий... Отсюда Небесного Чертога и не видно!
— Не опустишь голову — вернёмся во дворец! — пригрозил Гирру. — В городе вообще опаснее, потому что защита наложена только на дворец, а ты ещё и...
— Защита? От кого?
— Мало ли от кого!
— От враждебных пантеонов, — вставил Бази.
— Пантеоны ведут войны? — удивилась я.
— Вели раньше, — двинувшись по улице, Гирру махнул, чтобы я следовала за ним. — Сейчас царит мир, но он непрочен. Любой пустяк может вызвать новую войну планет.
— Планет? — не поняла я.
Гирру посмотрел на меня, будто я спросила, ночь сейчас или день, и пояснил:
— Каждый пантеон находится на отдельной планете. Наша называется Нибиру.
— Планеты... — растерянно протянула я. — Думала, это просто разные миры...
— Миры, планеты — какая разница, как их называют? — фыркнул Гирру. — У смертных свой космос, у нас — свой, они существуют параллельно друг с другом.
— То есть, мы сейчас не в Солнечной Системе?
— Так вы называете вашу космическую реальность? Нет, конечно. Раньше наши реальности составляли единое целое, теперь — нет. Что тут непонятного?
Абсолютно ничего, кроме одной мелочи: как теперь попасть на Землю, расположенную в... другом космосе?! Гирру прав — какая разница, как назвать место, которое не является домом? Но после его пояснений, я как никогда чувствовала себя потерянной во Вселенной...
— Мне надоел этот разговор, — прервал Гирру мои мечущиеся, как в броуновском движении, мысли. — Зачем тащила нас в город, если всё равно ни на что не смотришь, а только пристаёшь с расспросами?
Я отвернулась, сделав вид, что заинтересовалась гигантским акведуком, под которым мы проходили. С чего на самом деле такая паника? Будто оказаться в новом месте для меня что-то непривычное! Мои родители всегда много путешествовали, и появление на свет двух дочерей ничуть не помешало им продолжить поиски "идеального дома". Канада, Россия, опять Канада, потом Штаты, в которых тоже никак не попадался "подходящий". То слишком жарко, то слишком холодно, то черечур много людей, то "одна дикость"... Сколько себя помню, новые города и люди, новые школы и друзья... Может, поэтому я привыкла ни к чему и ни к кому не привязываться, а к любым трудностям относиться, как ко временным? Может, поэтому и отставка, которую дал мне Джошуа, задела моё самолюбие, а не сердце? Кстати, именно это он назвал причиной своего решения прекратить дальнейшие отношения: мою несерьёзность во всём. Дружба с Вив была, пожалуй, единственной серьёзной за всю мою жизнь. И вот теперь мы вместе невесть где в чужом космосе. Вместе и в то же время так далеко друг от друга — на разных планетах...