— Всё готово, — поклонились девы.
— А сикера и фрукты? — забеспокоилась я. — Будет нехорошо, если я встречу сына хуже, чем отца.
На самом деле моя забота была вовсе не о "сыне", а о себе — сикера точно понадобится, чтобы как-то совладать с напряжением.
— Всё уже в Чертоге, Эанна.
— Что ж, тогда... — я обречённо повернулась к юнцам и те, довольно переглянувшись, начали выводить в воздухе фигуры.
Глава 9
Сикера не помогла, хотя я опрокинула в себя целый кубок. Не люблю зависеть от прихотей других, а сейчас я целиком зависела от Гильгамеша. Но усилием воли заставила себя успокоиться. Ещё ведь ничего страшного не случилось. Когда небесные светила на полу замерцали серебром, я уже вполне владела собой. Лунный свет, как обычно, залил комнату. Как обычно, из него выступила фигура божества... Стараясь держаться от призывно белеющего ложа подальше, я двинулась к появившемуся, но невольно замедлила шаг. Мардук... преобразился. Прежде взлохмаченные волосы причёсаны и аккуратно уложены, на груди и руках — золотые украшения, щёки и подбродок — выбриты, по Чертогу распространился аромат масел, видимо, умастивших его кожу. А выражение лёгкого смущения на грубоватом лице окончательно меня добило. Недавний Аквамен на стероидах казался почти симпатичным... Но вот желтоватые глаза прошлись по моему телу, и из широченной груди, начавшей судорожно вздыматься и опускаться под массивным ожерельем, вырвался тихий вздох. Когда Огнеокий Бык стремительно двинулся ко мне, я невольно попятилась. Недавняя бравада прошла, в голове мелькнуло паническое: "Сейчас он меня растерзает...", но Мардук внезапно остановился. Едва касаясь, провёл ладонями по контуру моего лица, плеч, груди, и в хищных глазах мелькнула... нежность.
— Не бойся Мардука, — хрипловато прошептал он. — Мардук тебя не обидит.
— Спасибо за... дары, — робко улыбнулась я. — Не ожидала, что у тебя такой тонкий вкус.
По смуглому лицу промелькнула растроганность, огромная ладонь осторожно легла на мою щёку.
— Дева с глазами цвета Неба завладела всеми помыслами Мардука. А дева... вспоминала о Мардуке?
"Чаще, чем хотела!"— мысленно хмыкнула я и улыбнулась уже увереннее.
— Почему ты говоришь о себе, будто о ком-то другом?
Мардук, казалось, растерялся.
— Так было всегда...
— Звучит немного странно, но, думаю, можно привыкнуть, — я чуть отодвинулась. — Только не называй меня "дева с глазами цвета Неба", это прозвище ужасно!
Сын Владыки Ветра на мгновение задумался и неуверенно предложил:
— Эанна?
— Томми, — деловым тоном представилась я. — Это — моё имя.
Его лицо осветила улыбка.
— Мардуку нравится.
Ладонь величиной с мою голову снова потянулась ко мне, грубовато погладила по волосам и, видя, как снова разограется его взгляд, я поспешно выпалила:
— У меня есть ещё одна просьба!
— Всё, что попросит дева... Томми, Мардук исполнит.
— Она... то есть, я подружилась с игигами, — сбивчиво начала я. — Гирру и Бази — очень славные и помогают мне. Посодействуешь, чтобы им выделили ярус в Доме Небес?
— Мардук уже обещал исполнить любую просьбу возлюбленной им девы...
Его шёпот стал совсем хриплым, и я забеспокоилась: Где Гильгамеш?! Снова попыталась пятиться, но могучие руки сграбастали меня в кольцо, вырваться из которого уже не представлялось возможным. Почему бы силам Иштар не пробудиться сейчас? Но нет, меня начинает лихорадить только рядом с Гильгамешем, который даже не собирается проводить со мной ночь! Наверняка всё дело в Божественной Блуднице, тайно сохнувшей по отвергнувшему её правителю Урука, дьявол бы его побрал... Охваченный паникой мозг продолжал метаться, не выдавая ни одной полезной мысли. Отбиваться от Мардука не имеет смысла — он только дунет, и я распластаюсь на ложе. Но тогда... может, стоит не сопротивляться, а подыграть? И повернуть этого божественного олуха так, чтобы он сам отгонял толпящихся в очереди претендентов на моё тело? Конечно, если, охваченный страстью, он не разорвёт меня на месте... Но пока разорвалось только серебряное ожерелье когда его подаривший, явно стараясь меня не поранить, разогнул металл. Лёгкий звон — и серебряное кружево упало к моим ногам, а Огнеокий Бык наклонился к моему лицу и тихо повторил: