— По крайней мере, её наверняка никто не заставляет каждую ночь ублажать нового искателя удовольствий! — фыркнула я. — Если это, по-вашему, не жалкая участь...
— Конечно, нет! — хором возразили юнцы.
— Тем более тебе дарят такие красивые вещи, — добавил Бази.
Я только раздражённо махнула рукой.
— Ладно... Что ещё она сказала?
Игиги замялись.
— Ну, мы говорили не совсем с ней, — уточнил Гирру. — С Уэнуку... он говорил что-то ещё, но мы не слушали.
— Понятия не имею, кто такой Уэнуку, но, вы уверены, что он ничего не перепутал и имел в виду именно Вивьен?
— Вот уж не знаем! — развёл ручонками Гирру. — Её имя повторили ему дважды. Если что-то перепутал — не наша вина! Мы к этим дикарям больше не пойдём!
— Вот снобы! — покачала я головой. — Но так и знайте: если Вив не будет на праздновании, я лично позабочусь, чтобы ярус у вас отобрали!
Юнцы переглянулись и покатились со смеху. Мардук на самом деле исполнил просьбу "девы Томми". Хотел сообщить мне об этом лично, но его не пустили. Уже побывавшим на моём ложе запрещались дальнейшие встречи с Воплощением Божественной Иштар, пока не будут обласканы остальные — единственное достойное правило этого развратного пантеона. Игиги, узнав о распоряжении Огнеокого Быка, устроили в моих покоях "Cirque du Soleil" с радостными воплями, плясками и хождением на головах... и продолжили относиться ко мне, как к капризной болонке — недалёкой, но забавной.
— Посмеётесь, когда исполню угрозу! — изловчившись, я дёрнула их за уши.
Но маленькие наглецы ничуть не расстроились — одновременно шлёпнули меня по рукам, ехидно захихикали и унеслись прочь — организовывать дев для подготовки моего тела к очередному "соитию". Процесс одевания уже стал рутиной, и даже под руководством таких "талантливых" организаторов, как Гирру и Бази, девы справлялись со всем за полчаса.
Этой ночью привилегия разделить со мной ложе была дарована Сину — лунному божеству, о котором мои юные приятели отзывались с большой издёвкой. Когда его увидела, поняла почему. Трудно представить более тощее и неказистое божество... Восхищённо потаращившись на меня несколько секунд, оно робко предложило "взойти с ним на ложе". Я не отказалась, но когда тоненькие ручонки потянулись к моему телу, попросила его рассказать о себе и своих планах на ближайшие пять лет. Божественный "лунатик" заметно растерялся, а потом искренне постарался посвятить меня в подробности своего долгого существования. Но повествование получилось настолько затянутым, что притомившийся герой-любовник начал клевать носом ещё до того, как Гильгамеш дунул в свою свирель. Первые же звуки вырубили трепетное божество, и оно, так и не раздевшись, свернулось комочком на краю ложа. Кажется, эта картина ошарашила даже всегда невозмутимого Гильгамеша. Прямые брови взлетели вверх, в глазах мелькнуло недоумение.
— Что ты с ним сделала? — спросил он.
— Доброй ночи. Тоже рада тебя видеть, — с издёвкой приветствовала его я. — Ничего я с ним не делала. Он начал рассказывать про оттенки ночного неба и заснул, когда дошёл до пятьдесят девятого. Кстати, этот ведь — предпоследний? А кто будет завтра?
— Тебе ещё не сказали? — удивился Гильгамеш.
Я насторожилась.
— Нет, а что, это уже известно?
— По-моему, это было очевидно с самого начала.
— Очевидно? О... дьявол... Мардук?.. Так и знала! — я разочарованно выдохнула. — Но ты ведь снова придёшь со своей свирелью?
— Не в этот раз.
— То есть как? — оторопела я.
— Что собираешься делать с этим? — явно желая перевести разговор, Гильгамеш кивнул на тихонько посвистывающего "лунатика".
— В смысле, что? Подложить ему под голову подушку?
— Нет. Когда собираешься его раздеть?
— Зачем? — растерялась я.
— Может, без одежды будет правдоподобнее, что он провёл с тобой ночь? — с лёгким ехидством предложил Гильгамеш.
— И так сойдёт, — махнула я рукой.
— Любой, включая его, поймёт, что соитие не состоялось.