— Неужели что-то, чего ещё не было? — фыркнула я. — Одеяние из воздуха?
— Нет, не из воздуха! Ты только посмотри!
Но разочарование было слишком велико, и я отмахнулась:
— Ещё успею! Почему, вообще, Мардуку позволено восходить на моё ложе дважды?
— Потому что он — сын Владыки Ветра, — фыркнул Гирру. — И, наверное, договорился с Бесстрашным Гильгамешем, иначе бы Бесстрашный сам попросил о праве провести с тобой ночь.
— Д-договорился? — от возмущения даже начала заикаться. — А разве так можно?
— Гильгамеш и Мардук — боевые соратники и друзья, — пожал плечиками Гирру. — Бесстрашный сделает всё, о чём попросит Огнеокий Бык.
Теперь понятно, почему Гильгамеш, ночь за ночью спокойно взиравший на недвижимые тела на моём ложе, начал играть желваками при виде распростёртого Мардука. И почему заверил, что больше не будет становиться между "Быком" и мной. И почему не придёт этой ночью... Очевидно, первое усыпление приятеля далось ему нелегко, и он решил больше не повторять подобное "предательство".
— Уже пора — солнце садится, — Гирру поспешно стряхнул с себя украшения и выудил из сверкающей груды перстень с крупным алмазом.
— Я беру вот это!
— А я — это! — Бази с готовностью выхватил кулон с большим прямоугольным сапфиром.
— А я — это... — обречённо кивнула я на принесённые девами шкатулки.
— Подарок очень изысканный! — с готовностью закивал Гирру.
Сорванец оказался прав — будь подарок не от Мардука, действительно бы впечатлилась изысканностью. Нити из нежно переливающихся жемчужин, удивительно подобранных по форме и цвету, крепились к ожерелью и спускались ниже бёдер, струясь по фигуре, словно перламутровый каскад. К этому ничего не скрывавшему "одеянию" прилагались длинные жемчужные серьги, браслеты из более крупных жемчужин и кольцо — похожее на русалку существо, обвившееся вокруг огромной золотистой жемчужины.
— Господин будет в восторге! — похвалил Гирру и, сверкая глазёнками, подтолкнул локотком захихикавшего Бази.
— Вот уж в чём не сомневаюсь... — начала я и осеклась.
Игиги продолжали расхваливать "наряд", подталкивать друг друга и хихикать, а я не могла избавиться от закравшегося подозрения. Может, ошибаюсь, но журналист должен доверять инстинктам! И, оказавшись в Чертоге, я принялась за дело.
Всё было готово за мгновения до того, как небесные светила вспыхнули серебром. Поспешно залетев на ложе, я расположилась на нём спиной к посетителю, соблазнительно выставив бедро. Сердце билось где-то под подбородком, удары гулко отдавались в ушах. Я скорее почувствовала, чем услышала, что уже не одна и, приподняв волосы жестом, театральности которого могла бы позавидовать любая танцовщица стрип-клуба, томно протянула:
— Наконец-то, мой возлюбленный Мардук! Я так тосковала по твоим объятиям! — перевернувшись на спину, опёрлась на локти, выставляя грудь, и закинула голову назад. — Иди же ко мне!
Пришедший на мгновение замер, потом шагнул по направлению к ложу, а потом послышался сдавленный выдох и глухой удар, когда незадачливый любовник шарахнулся об пол. Почти идеально круглые жемчужины подаренного мне одеяния сработали в качестве "роликов" безотказно — я распустила целую нитку и старательно разбросала их вокруг ложа. Перекатившись на живот, я выглянула за край ложа и насмешливо фыркнула:
— А Гирру и Бази уверяли, твои ноги не знают дрожи! Немного преувеличили достоинства своего "господина"?
— Всё же догадалась, что приду я? — оставаясь лежать, Гильгамеш приподнял голову и снова уронил её на пол. — И разыграла меня!
— Как и ты — меня, Бесстрашный! Но в следующий раз выбери менее болтливых исполнителей своей воли!
— Прикажу сварить в масле обоих! — буркнул Гильгамеш.
— Проговорился только Гирру: сказал "господин будет в восторге" от моего наряда. А их господин — ты, а не Мардук, — я спустила ноги с кровати. — Так и будешь там лежать?
— А что ещё остаётся? Ты ведь тосковала по объятиям Мардука, а не моим!
Остановившись рядом с распростёртым правителем Урука, я сложила на груди руки и глянула на него сверху вниз.
— Откуда мне знать, стоят ли твои объятия того, чтобы о них тосковать?