Пленники заволновались. Некоторые пытались утешить девицу, другие — утихомирить, но она продолжала верещать, призывая в свидетели всех христианских святых, Манделу и Лютера Кинга.
— Довольно, — обладатель величавого голоса явно не боялся обвинений в отсутствии толерантности. — Она утомляет.
В то же мгновение каменная статуя «ожила» и, чуть наклонив поднос, стряхнула вопящую девицу в туман. Душераздирающий крик, яростное рычание невидимого зверя, «аппетитный» хруст... и наступила тишина. Пленники недоумённо переглянулись.
— Это — участь любого, кто усомниться в оказанной ему чести, — объявил обладатель голоса. — Почти столетие мы ждали этой ночи. Добро пожаловать в...
— Диснейлэнд! — захихикал голландец.
— Ты что, под кайфом? — хмыкнула я.
— Да, — расплылся он в улыбке. — Сегодня же Хэллоуин.
— Хэллоуин! — передёрнула плечиками Люсиль. — Как будто голландцу нужен повод! Вы рождаетесь уже под кайфом...
— Он сказал «столетие»? — прервала я перебранку. — Мне попадалась статья одного французского журналиста — об исчезновениях на Хэллоуин... каждый 99-ый год.... Статью он писал в 1922-ом году, а сейчас...
— 2021-ый, — мрачно произнесла Вив. — То есть, все эти исчезновения заканчивались здесь?
— Какая разница? — махнул «крылом» азиат. — Вы что, не слышали? Нас собираются продать с торгов каким-то... божествам! Надеюсь, меня приобретёт милостивый Будда...
— Вспомнил о корнях, американец? — съязвила я.
Голландец и француженка захихикали. А Вив, напряжённо всматривавшаяся в туман, вдруг охнула и вцепилась в мою руку.
— Что... — начала я, но фразу так и не закончила.
Туман внезапно рассеялся. Внизу у ступней статуй расхаживали устрашающие существа с туловищами львов, лапами и хвостами драконов. Те, что прогуливались вокруг статуи, с которой столкнули истеричную девицу, довольно облизывались. А вокруг выросли стены гигантского амфитеатра с рядами "зрителей". Они переговаривались, будто студенты на лекции, и таращились на нас — своих будущих "питомцев"...
— Господи, сколько их... — прошептала Вив.
— И какие...
Рогатые и многорукие, с курчавыми бородами и золотистыми кудрями, глаза всех цветов и оттенков, тела, мускулистые и почти обнажённые или задрапированные в слои ткани, женщины, длине волос которых позавидовала бы и Рапунцель, обилие всевозможных украшений, перьев... а всё вместе — самый необычный "аукцион", какой только можно придумать. Но "шоу" только начиналось. Сверху, перескакивая с облачка на облачко, возникавшие под его ногами и тотчас вновь исчезавшие, спустилось существо, словно сбежавшее с Планеты Обезьян. Тело укутано в шёлк, в лапах — длинная тонкая палка, на голове — золотой обруч.
— Сунь Укун... — восторженно выдохнул азиат.
— Узнал одного из своих? — покосилась я на него.
— Это же — Царь Обезьян, популярнейший персонаж китайского фольклора!
— Очевидно, не только фольклора, — хмыкнула Вив.
"Царь" вдруг сделал сальто в воздухе и размножился. Его "клоны" разлетелись к колоннам — по одному к каждой, и замерли, сжимая в лапах свои "шесты".
— Если будем плохо себя вести, нас столкнут на корм ящерам внизу, — захихикал голландец.
— Вот надоел! Тебя бы сама туда столкнула, — буркнула француженка.
Сверху спустилось ещё одно облако, на котором в позе шейха восседало крысообразное существо в ярких одеждах.
— Это... учитель черепашек-ниндзя? — не удержалась я.
Голландец громко захохотал и тут же получил шлепок палкой от следившего за нами "клона". А новоявленный Сплинтер поднялся на задние лапки и, поклонившись на все стороны, призвал божеств не скупиться. Чем выше будут суммы, предлагаемые за "созданий, прекрасных в своей хрупкости", тем более роскошным будет пир по окончании торга, тем более будет доволен и он, скромный слуга великих божеств, стараниями которого это торжище существует. Я не верила ушам — несуразное существо говорило тем самым величественным голосом, приветствовавшим нас вначале. Но вот он замолчал... и началось столпотворение... Поднявшись со своих мест, "божества" ринулись к колоннам с остервенением модниц во время Чёрной Пятницы. Они кружили вокруг, обсуждали и пытались пощупать. Натиск сдерживали "стражи" с палками, иначе нас бы, скорее всего, основательно потрепали. Люсиль испуганно жалась к моему плечу, я влипла в плечо Вив, а та стиснула мою руку. Азиат, судя по виду, тоже был не прочь в кого-нибудь вцепиться, но его никто не приглашал, и он просто хохлился рядом. Только голландцу всё было нипочём. Подобравшись к краю колонны, он то плевал вниз, видимо, ожидая какой-то реакции от "ящеров", то строил рожи толпившимся вокруг. Большинство взглядов окруживших нашу колонну божеств было устремлено на нас с Вив. До слуха доносились обрывки фраз, вроде: