Ты - мой город

10

Почти две следующих недели мне удавалось уклоняться от встреч с Мариной. Точнее, пришлось уклоняться еще и от встреч с Женькой. Потому как она не единожды предлагала провести время вместе, но всегда в ее предложениях было слово «мы». Я прекрасно осознавала, что «мы» означает ее и Марину, а потому придумывала самые изощренные причины для отказов. И сидя в пятницу вечером дома, горюя о своей нелегкой судьбе, я услышала, как раздался звонок в дверь. «Странно, я никого не жду», — подумала я, но пошла открывать. Сначала я решила, что это опять приперлась Нина, так как моя бывшая «жена» вполне могла позволить себе явиться ко мне без приглашения, но я очень удивилась, когда увидела на пороге довольно грозную Женьку. Вид ее не предвещал ничего хорошего, а глаза практически метали молнии. — Эм… — протянула я. — Привет? — Ага. И тебе не хворать, — буркнула Женька и, бесцеремонно отодвинув меня в сторону, прошла в квартиру. Все-таки есть у них с Ниной что-то общее — наглость и настойчивость, наверное. Женя разулась и прошла в гостиную. В руках у нее был пакет, по выпирающим формам которого я безошибочно угадала в нем бутылки. Женька, также не говоря ни слова, уселась на диван и начала доставать принесенную провизию. Журнальный столик начал заполняться бутылками с пивом, а также разными закусками в виде рыбы, чипсов, сухариков и орешков. Женя протянула мне какой-то сверток и таким же сердитым голосом проговорила: — На, порежь. Я молча взяла протянутую вещь, которая оказалась копченым мясом, и направилась на кухню выполнять указание. Когда я вернулась, Женя уже открыла две бутылки пива и половину пакетов с закуской. Я поставила нарезанное мясо на стол, на котором еле нашла для него место, и села рядом с подругой. Мне было интересно, что все это значит, и почему Женька, которую обычно не заткнешь, была такой молчаливой и недовольной. Может, с Мариной поругалась? К тому же, сегодня пятница, а она не с ней. Странно. Женя протянула мне одну бутылку, другую взяла сама. Приподняла ее, давая знак «чокнуться». Я стукнула своей бутылкой об ее. Женя сделала несколько внушительных глотков. Я последовала ее примеру. Потом подруга захрустела сухариками, продолжая молчать. Я тоже не говорила ни слова. Смотрела на этикетку, ковыряя ее ногтем. — Лер, мы сколько знакомы? — Женя так неожиданно нарушила тишину, что я даже вздрогнула. — Ну… — я сделала паузу, раздумывая, насколько точная цифра ее интересует. — Лет тринадцать, я думаю. Может, четырнадцать. — Угу, — согласилась Женька, делая очередной глоток. — И как часто мы с тобой общались? — В смысле? — не поняла я вопроса. — В прямом. — Ну, часто. Постоянно. — Я тебя обижала чем-то? Или, может, поступала как-то плохо или подло? — Нет, — я начинала терять терпение. К чему она клонит? — Угу, — снова согласилась Женька. — Помнишь, ты с Нинкой начала встречаться? Она мне еще не очень нравилась, — продолжала подруга. — Как будто она потом стала тебе нравиться, — усмехнулась я. — Не в этом дело. Даже несмотря на нашу с Нинкой нелюбовь, причем, заметь, взаимную, мы с тобой не потеряли дружбу, ведь так? — Так, — согласилась я. — Так какого черта, я не могу понять, происходит сейчас? — Женя посмотрела на меня своими серыми глазами, поправив короткие волосы. — О чем ты? — я не смогла не отвести взгляд. — Я больше двух недель пытаюсь с тобой встретиться, а ты придумываешь какую-то херню, лишь бы этого не делать. Что происходит, Лер? У тебя какие-то проблемы? Я могу тебе помочь, ты же знаешь. Что происходит? Где мой друг, который был всегда рядом? Я снова посмотрела на Женьку. В ее глазах плескалось искреннее непонимание. — Ну, я… Просто… — а что я могла на это ответить, вот что? Извини, я влюблена в твою девушку, не могу видеть вас вместе? Или что? — Я поняла, Лер, — прервала мои блеяния Женька. — Дело в Маринке, да? Тут у меня внутри все похолодело. Неужели она поняла и обо всем догадалась? — В каком смысле? — еле слышно спросила я, сделав просто огромный глоток пива, от которого защипало в носу. — Она тебе не нравится. Поэтому ты избегаешь встреч с нами. Я права? Я еле заметно выдохнула. Ну, пусть лучше так. — Так вот что я тебе скажу, — продолжала Женька, не дожидаясь моих комментариев, — я твою Нинку терпела, заметь, до сих пор терплю, значит ты мою Маринку потерпишь. Это справедливо. Мне резануло ухо фраза «моя Маринка», но я постаралась, чтобы это не отразилось на моем лице. — Я… Я… — я не знала, что сказать. Не говорить же Женьке правду, что я думаю о Марине целыми днями. Только в совершенно противоположном контексте. — Да. Извини, что вела себя, как сволочь. Каюсь и обещаю исправиться, — все, что смогла я из себя выдавить. — Радует, что признаешь, — хохотнула Женька, а ее глазам вернулся прежний блеск. — Просто… Попробуй узнать ее получше, Лер. Она классная, правда. И ты ей, между прочим, очень понравилась. Особенно после того, как вкрутила ту злосчастную лампу в ванной, — Женька снова отпила пива и полезла рукой в пакет с чипсами. Я ей понравилась? От слов Женьки по телу разлилось приятное тепло. Черт. Я две недели старалась абстрагироваться от мыслей о Марине, но, только услышав о ней, тут же растеклась, как масло на сковороде. Что за черт. — Хорошо, — кивнув, ответила я. — Я буду вести себя более… дружелюбно, — еле подобрала я слово. — Спасибо, — Женя широко улыбнулась. — Это, правда, важно для меня. Я не хочу составлять расписание встреч для тебя и нее. Иногда мы можем проводить время вместе. Кстати, — Женька подобралась, подсунув под себя ноги, — может, тебя познакомить с какой-нибудь ее подругой? Она говорила, что у нее есть свободные. И симпатичные. Будем встречаться вчетвером. Что скажешь? — Женя с горящими глазами смотрела на меня. Что я скажу? Что это самая глупая затея. Даже если рядом со мной сядет голая Анжелина Джоли и начнет облизывать мне ухо, вряд ли это отвлечет меня от мыслей о Марине. Но вслух я произнесла: — Я подумаю над этим. — Отлично. А в знак того, что ты больше не будешь вести себя, как свинья, у меня к тебе просьба — можешь отвезти Марину завтра в строительный магазин? Ну там, поможешь кое-что выбрать, донести и все такое, — помахала рукой Женька. — А ты сама не можешь? У тебя вроде бы тоже есть машина? — спросила я с сомнением. — О, спасибо, что напомнила, — саркастично произнесла Женька. — У меня завтра дела. Поэтому я сказала, что ты поможешь. — Сказала?! — поразилась я. — Но я еще не согласилась! — Ты сказала, что будешь паинькой! — грозно наставила на меня бутылку Женя. — Вот и держи свое слово. К тому же, это прекрасная возможность вам узнать друг друга получше. Не благодари, — деловито отставив пустую бутылку и взяв новую, сказала Женя. — Да уж… — протянула я, понимая, что мой план избегать Марину дал трещину. *** Я сидела в машине, постукивая по рулю, в ожидании девушки. Голова немного болела после выпитого вчера с Женькой, но в общем-то я чувствовала себя не так плохо, как могло быть. Омрачало все только мое обещание, данное Женьке, что я не буду избегать встреч с ней и Мариной. Как мне перестать думать о ней, если я буду ее часто видеть?! Но я понимала, что нет веской причины, которую я могу озвучить, чтобы этого избежать. Женя прямо сказала, как это для нее важно. А моя подруга не славится сентиментальностью и открытостью в чувствах и эмоциях. Значит, это действительно для нее важно. Поэтому я и стою здесь, точнее, сижу, и стараюсь успокоить саму себя, что ничего плохого не произойдет. И что мое помутнение рассудка рано или поздно закончится. Марина вышла из подъезда, а я, уже по привычке, сверлила ее взглядом. На девушке были узкие джинсы и майка. Сверху она накинула легкую джинсовку. Погода была ветреной, чувствовалось приближение осени, поэтому о походах в шортах и футболках можно было забыть до следующего года. — Привет! — радостно поприветствовала она меня, а я чуть не забыла, как дышать. Когда я перестану таять от одного взгляда на нее? — Привет, — я старалась контролировать даже свою улыбку, иначе она грозила выползти за пределы моего лица. — Тебя давно не было видно, — проговорила Марина, пристёгиваясь. — Я уже начала думать, что ты меня избегаешь. — Вот глупости, — пробормотала я, заводя машину. — С чего бы мне тебя избегать? — Не знаю, — пожала плечами девушка. — Может, я тебе не нравлюсь, — усмехнулась она. — Ты не можешь не нравиться, — брякнула я, понимая, как прозвучали мои слова уже после того, как я их произнесла. — В смысле… Я имею в виду… — Я поняла. Спасибо, — Марина сдержанно улыбнулась, избавляя меня от необходимости как-то объясняться. — Спасибо, что согласилась помочь. Женька сказала, что у нее работа. Сколько можно работать, непонятно. И так каждый день почти до ночи сидит там… — Ну, она карьеристка, — пробормотала я, не зная, что ответить. Я лишь надеялась, что Женька действительно на работе, а не пошла по своей обычной линии отношений — не завела интрижку на стороне. — А ты? — после небольшой паузы поинтересовалась Марина. — Что я? — Тоже ставишь работу на первое место? — боковым зрением я видела, что девушка почти всем корпусом повернулась в мою сторону. — Я… Не знаю, наверное, можно сказать и так, — пожала я плечами. — Мне не с чем сравнить особо. Ну, я имею в виду, у меня сейчас нет отношений, поэтому я не знаю. — Почему? — живо поинтересовалась Марина. — Что? — мне кажется, или рядом с ней я тупею? — Почему у тебя нет отношений? — Ну, как-то так. Почему-то барышни не стоят в очереди, чтобы начать со мной встречаться, — пошутила я. — А должны бы, — задумчиво проговорила Марина, чем вызвала мой немного удивленный взгляд. — Ну, я имею в виду… Вот что нужно женщине? — Что? — Надежный, хороший человек рядом, который будет ее любить. Верный, преданный, умный, веселый. А если в комплект еще входит приятная внешность и хозяйственность — вообще мечта. Разве нет? — Не знаю. Наверное. — Я тебе говорю. А у тебя все это есть. Поэтому и говорю — что девушки должны бы выстраиваться в очереди, чтобы покорить твое сердце. — А, ну, может, просто для этого нужно с кем-то знакомиться. — Но у тебя же были отношения вообще? Не говори мне, что ты никогда ни с кем не встречалась, — усмехнулась Марина. — Почему, встречалась. Но обычно ничего серьезного. Ну, кроме Нины. — Нины? — Ну да. Помнишь ее, на выставке? Маленькая коротко стриженная блондинка? — А, да, конечно. Она с художницей… вместе. Разве нет? — Да-да. С ней мы три года встречались. И даже жили вместе. — Остались друзьями, я так понимаю? — улыбнулась Марина. — Ага. С ней, наверное, у меня были единственные серьезные отношения. Но… У нас не было того самого чувства. Половину времени мы проводили на работе. А потом она встретила Мишель. — И ты… Спокойно это восприняла? — искренне поинтересовалась Марина. — Да, — пожала я плечами. — Мы больше были хорошими друзьями, чем парой. Хорошо, что мы обе это вовремя поняли, а не цеплялись за призрачные отношения. Иначе она могла бы упустить Мишель. И Бог знает, что бы из этого вышло. А сейчас она счастлива. И я счастлива за нее. — Ты удивительный человек, Лера, — покачала головой Марина. — Что? — нахмурилась я, не понимая, что она имеет в виду. — Почему? — Ну, ты всегда ведешь себя так… правильно, что ли. Не знаю. Не эгоистично. Понимаешь? — О, — я усмехнулась, — поверь мне, я не всегда веду себя правильно. Стоит только вспомнить, как я хочу тебя, чтобы в этом убедиться. — Ну, все мы не безгрешны, — пожала плечами девушка и повернула голову к окну. — Но тем не менее. *** Почти два часа мы бродили по магазину с огромной тележкой, которая постепенно заполнялась всяким барахлом, начиная от лампочек, заканчивая пледом на диван. Когда мы зашли в отдел посуды, Марина чуть не заплакала от умиления, увидев кружку с рисунком кошки, будто выполненным черной краской. Сама кружка была белая, а на ней было изображение окна и силуэт сидящей на подоконнике кошки. Она крутила в руках кружку минут пять, после чего поставила ее на место, тяжело вздохнув: — В этом месяце я жутко расточительна. Поэтому уведи меня отсюда, пока я не взяла эту кружку за… — Марина опустила глаза на ценник, и они расширились, — 2400?! За что?! С ума сойти. Мой внутренний еврей не позволит этого сделать, какой бы классной эта кружка не была. Девушка потянула меня за рукав дальше по проходу. Я обернулась, посмотрев на кружку. — Она тебе так понравилась? — с удивлением спросила я. — Я собираю кружки с интересными изображениями кошек, — призналась Марина. — Да, мне тридцать четыре, и у меня такое странное хобби. — Ну, это мило, — хихикнула я. — И кружка была довольно симпатичной. — Она шикарна, — с чувством проговорила Марина, подходя к стенду со сковородками. — Но это — куда важнее, — она взяла большую сковороду и перевернула ее, чтобы что-то прочитать. — Как думаешь, эта сковорода подойдет для индукционной плиты? — девушка переводила взгляд с меня на сковородку. — Дай гляну, — я взяла посуду из рук девушки, случайно задев ее пальцы. Каждый раз, когда я ее касаюсь, меня словно током бьет. Боже, дай мне сил и терпения. Я посмотрела на дно сковороды, а потом на всякий случай на значки на этикетке и отрицательно покачала головой: — Нет. У посуды для индукционки обычно плоское дно. И должен быть значок. Тут его нет. — Какой значок? — Марина приблизилась ко мне, и я снова вдохнула запах апельсинов. Это духи такие или что? — Ну… — прокашлялась я, слегка отодвигаясь, чтобы не сорваться и не прижать ее прямо в отделе кастрюль. — Вот такой, — я достала сковороду поменьше с плоским ровным дном и показала на значок Марине. — Эта подойдет. — О, отлично. И размер то, что нужно. Мне еще нужно что-то типа ковша, — она взглядом прошлась по витрине и, обнаружив то, что искала, ринулась туда. Я положила сковороду в корзину и покатила ее к девушке, которая стояла и хихикала, привлекая мое внимание. Марина взяла два небольших ковша и, держа их за ручки, приложила к своей… кхм, груди. Выглядело это, будто она женщина-викинг, а ковши — ее нагрудники. — Я похожа на Зену — королеву воинов? — хихикала Марина, чем вызвала мою улыбку. Ее глаза буквально светились, а улыбка просто сводила меня с ума. Я чувствовала себя растаявшей лужицей. — Ты похожа на богиню, — негромко сказала я, не осознавая, что говорю вслух. — Что? — смеясь, Марина подошла ко мне. — Я говорю, ты лучше, чем Зена. Твои доспехи будут понадежнее, — улыбнулась я, мысленно отругав себя за то, что не слежу за своим языком. — Я бы ее отделала, — деловито ответила Марина и рассмеялась. *** Мы доехали до дома Марины только к шести. У нас была целая куча пакетов, поэтому пришлось дважды нам обеим спускаться в машину. Когда мы занесли последнюю партию покупок, я хотела было уйти, но Марина запротестовала, сказав, что никуда меня не отпустит, пока не накормит. Пришлось согласиться. Я смотрела, как она колдует над чем-то за столешницей, параллельно что-то рассказывая, но почти не слушала, что она говорит. Я следила за движениями ее рук, как подпрыгивают ее волосы, на этот раз собранные в высокий хвост, как напрягаются мышцы на ее ногах, когда она делает шаги к холодильнику. Все в этой женщине было прекрасно. Гармонично. Идеально. Мы много сегодня разговаривали, пока делали покупки. Она рассказывала о себе, спрашивала обо мне. Мы поняли, что у нас много общих предпочтений в музыке, фильмах и даже книгах. Долго спорили по поводу того, положительный или отрицательный персонаж Воланд из «Мастера и Маргариты». Марина доказывала, что он злодей, а я говорила, что он просто честный. Просто открывает людям глаза на правду. На их пороки. И в этом нет ничего злодейского. Кончилось это тем, что в меня полетела кисточка для кондитерских изделий. Я смотрела на ее тонкую шею, на родинку, которая была чуть сбоку — ниже уровня роста волос, и не могла оторвать глаз. По крайней мере, пока она не повернулась, а я не успела переместить свой взгляд куда-то в другое место. — Лер? — ее темная бровь вопросительно поднялась, а взгляд опять стал насмешливым. — Что? — нахмурилась я. — Я спрашиваю, ты чай будешь или кофе? Ты чего залипла-то? Замечталась? — Ага, — улыбнулась я. И ведь не соврала же. — Кофе. Лучше кофе. — Хорошо, — она кивнула и полезла за кружкой. *** Это была самая вкусная пицца, которую я когда-либо ела. Тонкое нежное тесто, которое осталось сочным, а не сухой корочкой. И большое количество начинки. Я наелась до отвала и еле подняла себя со стула, когда собралась уходить. Женька должна была приехать с минуты на минуту, поэтому я спокойно могла ретироваться, зная, что у Марины будет компания. Уже у порога я вспомнила о своей маленькой тайне. — Чуть не забыла, — я порылась в сумке, висящей через плечо, и вытащила небольшую прямоугольную коробочку. — Вот, это тебе, — я протянула коробку Марине, начиная краснеть. Что за глупая была идея. Зачем я это сделала? Я понимала, что мой поступок был, скорее, импульсивен, но ничего не могла с собой поделать. Я хотела сделать этой потрясающей девушке приятное. Без какого-либо расчета или намека. Просто. От души. — Что это? — она, улыбаясь, переводила взгляд с меня на коробку и обратно. — Ну… Маленький презент, — уклончиво ответила я. — Открой. Коробка была из плотного белого картона, на ней не было никаких опознавательных знаков, поэтому догадаться, что там внутри — было проблематично. Марина поддела «крышку» и замерла, увидев содержимое. — Это же не… Не-е-ет… — протянула она, не веря своим глазам. Открыв упаковку еще больше, она достала ту самую кружку, которая ей так понравилась. — Лера… Она же… Зачем? Она же дорогая! — Ну, она же тебе понравилась, — пожала я плечами, внутренне ликуя, потому что видела щенячий восторг в глазах Марины. Боже, да если бы эта кружка стоила не две, а даже двадцать две тысячи, я бы ее взяла. Выражение лица девушки и ее эмоции того стоили. — Спасибо огромное! Как ты… Когда ты успела? — будто все еще не веря глазам, девушка крутила в руках кружку с кошкой. — Ну, когда я отправила тебя поменять горшок для твоего лимонника, я ее взяла, — ухмыльнулась я. Когда я видела, как она смотрит на кружку, еще находясь в магазине, я незаметно сунула ее в корзину. А потом было дело техники — попросила Марину поменять горшок для цветка, потому что он якобы показался мне ненадежным, а сама быстренько пробила кружку отдельно. — Блин, Лера, спасибо тебе! — Марина в порыве эмоций кинулась мне на шею с объятиями. Сначала я остолбенела от такой близости девушки, но потом поняла, что не могу больше сопротивляться. Просто не могу. Поэтому тоже обняла ее, аккуратно положив свои руки ей на талию и уткнувшись носом куда-то рядом с ее ухом. Я чувствовала ее тело, вдыхала ее запах, держала ее в своих руках. И в этот момент я была самым счастливым человеком. Да, пусть это были дружеские объятия, пусть я не могла уткнуться в ее шею, не могла прижать к себе сильнее положенного, но даже эта мелочь сделала меня счастливой. Я буду ей кем угодно, другом, товарищем, подругой ее девушки, лишь бы она была счастлива. Я стану ей кем и чем угодно, и ей даже просить этого не будет нужно. И пусть она никогда не ответит мне на мои чувства, пусть никогда о них не узнает, я не попрошу ничего взамен. Она уже поселилась в моем сердце. И теперь я знаю, что выкорчевать ее оттуда уже практически невозможно. Я просто ее люблю.