11
Мы не виделись неделю, и я умирала. Женька погрязла в работе, а Марина, как сказала мне подруга, уехала в какую-то командировку. Что-то связанное с одним из филиалов их сети. Я же была как зомби. Ездила на работу, просиживала там до позднего вечера и возвращалась домой. Только к вечеру пятницы ко мне приехала Женька. Я была рада ее видеть. У меня были странные смешанные чувства — я понимала, что Женя встречается с женщиной, о которой я мечтаю уже не первую неделю, но у меня не было злости. Да, я ей завидовала, но не так, чтобы начать ее ненавидеть или думать о том, как бы их разлучить. Я жалела, что не встретила Марину первой. Сколько раз я прокручивала в голове, как бы все сложилось, познакомься я с ней раньше Женьки. Может, я бы ей понравилась? Мы бы начали встречаться. И я была уверена, что я бы голову на плаху положила, лишь бы сделать Марину самой счастливой женщиной на свете. Но судьба распорядилась иначе, и встретила ее Женя. Мне лишь оставалось наблюдать за развитием их отношений и тихо скулить по ночам в подушку, потому что самая желанная для меня женщина — недоступна. Быть может, встречайся она с кем-то другим, не с Женькой, я бы и отступила от своего принципа не лезть в отношения, и вырвала, выгрызла бы Марину себе. Может быть. Но она была с Женькой. И я не могла даже думать о том, чтобы хоть как-то выдать свои чувства, не говоря уже о том, чтобы что-то предпринимать. — В субботу, следующую, разумеется, — проговорила Женька, откусывая кусок пиццы, которую приперла с собой, — Маринка устраивает новоселье. Ты приглашена, конечно же. Народу будет немного, все свои. Так что думай над подарком. Надо же что-то дарить на новоселье? — поинтересовалась у меня Женя. — Ну да, наверное. Обычно что-то для дома дарят. Ну там, украшения, декор… Или что-то полезное. Ты уже придумала, что? — спросила я в ответ, тоже отрывая себе кусочек сочной пиццы. Не такой вкусной, как делает Марина. — Не, — небрежно махнула рукой Женька. — В «Леруа» заскочу потом. Или в «Икею». Что-нибудь подберу. Можешь со мной, — дружелюбно пригласила меня подруга. — Да, давай, — кивнула я, хотя интересная мысль уже начала зарождаться в моей голове. Но для этого мне нужно было поговорить с Ниной. — Как у вас с ней? — спросила я, стараясь сделать голос как можно более непринужденным. — Нормально, — пожала плечами Женька. Подруга никогда особо не вдавалась в подробности своих отношений, поэтому такой ответ был обычным делом. — Тебе повезло с ней. Она правда классная, — не смогла промолчать я. — Угу. Слушай, ты видела, вышли новые серии «Вайноны», может, глянем? — перевела тему Женя, чему я совершенно не удивилась. Она никогда, даже в институте не была открытой и не любила разговаривать о чувствах. Никогда. — Да, давай, — согласилась я, понимая, что на этом «душевный разговор» окончен. *** — Нин, ну какая разница, о чем мне нужно поговорить с Мишель, что ты пристала? — закатила я глаза, разговаривая по телефону. — Как это какая разница? Она — моя жена, между прочим. Официально, между прочим. А ты хочешь ее втянуть явно в какую-то авантюру, — упорствовала Нина. — Какая ты вредная, — не выдержала я. — Вот еще вреднее стала, чем когда со мной жила. Ладно, я все расскажу, когда вы дома будете? — Другое дело, — по голосу я поняла, что Нина торжествующе улыбается. — Часам к девяти приезжай. — Договорились, — сказала я и отключила звонок. Меня посетила великолепная идея подарка на новоселье — я хотела найти картину отца Марины. А кто, как не художница, может мне в этом помочь? К девяти я была у Нины с Мишель. По дороге бывшая женушка попросила купить майонез. Я в очередной раз убедилась, что иногда Нина ведет себя так, словно мы еще вместе. Когда я объяснила Мише и, естественно, Нине, которая расспросила все в мельчайших подробностях — что, как, для кого и что именно мне нужно, француженка, улыбаясь, сказала, что с утра же начнет поиски и постарается мне помочь. А Нина как-то странно смотрела на меня и вообще стала довольно молчаливой. Они накормили меня ужином, который приготовила Мишель, и когда женщина ушла в мастерскую, Нина села рядом со мной и уставилась на меня, прищурившись. — Что, Нина? — вздохнула я. — В чем ты меня подозреваешь на этот раз? — Подозреваю? — не поняла женщина. — Когда я приходила поздно с работы, ты так же смотрела на меня и обнюхивала, думая, что я с кем-то развлекалась. — Неправда. Я бы по твоему лицу и так все поняла. Ты же совершенно не умеешь скрывать эмоции. — Что?! — возмутилась я, а внутри все похолодело от страха. Ведь если это действительно так, то мое дело — труба. — Ничто. У тебя на лице всегда все написано, — спокойно заявила Нина, допивая вино. — А там не написано, что ты стала слишком вредной и сварливой? — съязвила я. — Нет, но там написано, что ты влюбилась в эту самую Марину или как там ее, — безапелляционно заявила Нина, а я открыла рот. — Ч-что?! — моему возмущению не было предела. — Да что ты несешь, вообще?! — Если сначала я сомневалась, то после такой твоей реакции я в этом твердо убеждена, — снова забила гвоздь в крышку гроба Нина. — Нин, у тебя что, старческий маразм? По-моему, рановато, — стараясь говорить, как можно спокойнее, произнесла я. Нина отвесила мне легкий, но ощутимый подзатыльник. — Эй! За что?! — снова возмутилась я. — За эти гадкие слова, — ответила Нина. — И за то, что врешь любимой бывшей жене. — Где это я вру? То, что ты придумала какую-то ересь про мою якобы влюбленность в Марину, не значит, что это правда. — Лера, — усмехнулась Нина, — я слишком долго работаю адвокатом. И повидала я разное. Но я могу легко отличить, когда человек пытается что-то скрыть и врет и когда он говорит правду. Ты сейчас врешь. — Мы не на суде, — пробурчала я, расстроенная не только тем, что Нина попала в точку, но и тем, что моя бывшая жена действительно читала меня, как открытую книгу. — Вот именно, — Нина положила свою ладонь на мою и тихо добавила, — я не обвинитель. Ты можешь со мной поговорить. Я вздохнула. Мне действительно было тяжело держать все в себе вот уже довольно долгое время. Женька не любила говорить о своих чувствах, но меня она всегда слушала внимательно и с пониманием, с участием. Но об этом я не могла с ней поговорить. И эта информация, эти чувства и эмоции отравляли меня изнутри. Я чувствовала вину за то, что испытываю к Марине. И я сделала бы что угодно, чтобы как-то это изменить, но я была не в силах. Это просто не поддавалось контролю. Хотя я очень старалась. — Что с тобой происходит? — продолжала мягко давить Нина. — Я же вижу, что тебя что-то мучает, ты словно сама не своя. Вроде улыбаешься, а в глазах печаль. — Это так заметно? — грустно усмехнулась я. — Ну, я заметила. Я внимательная, — пошутила Нина. — Так что происходит у тебя с этой Мариной? Я не поверю, что ты продумала целый план Барбаросса просто ради девушки Жени. Пусть даже очень милой. Что у вас с ней? — Ничего, — снова вздохнула я. — Я… Я люблю ее, Нин. Женщина явно не ожидала, что у меня все настолько сложно. Вероятно, она рассчитывала, что Марина мне просто нравится или мы на какой-нибудь вечеринке что-то накуролесили, но слов любви она не ожидала определенно. — Подожди, — сказала Нина и встала из-за стола. Она подошла к шкафчику и достала бутылку вина. Потом постояла несколько секунд, убрала ее обратно и достала коньяк. — Нин, я за рулем, — напомнила я женщине. — Это для меня, — ответила она мне и налила в стопку темно-коричневой жидкости. Залпом осушив ее, она вернулась ко мне. — Продолжай. — Что? Я все сказала, — пожала я плечами. — Как… Как это получилось? — недоумевала Нина. — Если бы я знала, — простонала я. — Это… Это просто… так. Просто, как факт. Я даже не поняла, как это произошло, бах, и я осознаю, что я по уши в дерьме. В смысле, в любви. Хотя в моей ситуации разница небольшая, — я уронила голову на руки. — Нин, что мне делать, а? — А она? Она к тебе что-то чувствует? — спросила женщина, поерзав на высоком стуле. Я подняла голову и посмотрела на нее, как на умалишенную. — Нин. Ты в себе? Она с Женькой. — Ну и что? У вас что-нибудь… — Нет! — прервала я ее. — Она — девушка лучшего друга! Это по закону недопустимо! Она даже не знает ни о чем. Не догадывается. И, надеюсь, и не узнает. Женька мне не простит. — А с Женей у них что, серьезно? Насколько я помню, твоя подруга моногамией не отличается, — поморщилась Нина. — Не знаю. Но они уже больше двух месяцев вместе. Обычно у Женьки все через пару недель заканчивается, — протянула я. — Надеюсь, Федорова не настолько идиотка, чтобы потерять такую девушку. — Не знаю, не знаю, — покачала головой Нина. — И что, ты так и собираешься сидеть, страдать и ничего не делать? — А что мне сделать в этой ситуации, Нин? У меня без вариантов. — М-да. То есть, поговорить с Женькой ты не хочешь? — Ты с ума сошла, Нин? И что я ей скажу? «Жек, я тут люблю твою женщину, может, ты мне уступишь ее, а? Ну, по-братски?» Так, по-твоему, это должно выглядеть? Мои чувства к ней в принципе запретны. Есть два главных правила — девушки друзей и сестры — под запретом. И я нарушила правило, понимаешь? К тому же, Марина не игрушка и не сувенир, чтобы переходить из рук в руки. Она в Женьке души вон не чает. На кой хер я ей сдалась, — я снова уткнулась лбом в стол и вздохнула. — Тогда тебе нужно отвлечься. Переключиться на кого-то, чтобы забыть о чувствах к Марине, — предложила «гениальное» решение Нина. — Ты думаешь, я не размышляла об этом? Я даже с вечно флиртующей со мной Анечкой на работе стала в ответ флиртовать. И ничего, — с досадой пробормотала я. — Нет, Анечка — это другое. Кстати, я всегда знала, что эта курица на тебя заглядывается, — вставила Нина ремарку не по теме, — тебе нужен кто-то новый. Тот, кто сможет тебя заинтересовать, отвлечь, кого нужно будет узнавать, понимаешь? — Понимаю. Если бы все было так просто. — Так, у вас там новоселье будет, вот и присмотри себе там кого-нибудь. Будь смелее, ты же такая милашка, — Нина потрепала меня по голове. — Спасибо, — фыркнула я. — И надень горчичный костюм, — строго добавила Нина. — В нем ты очень сексуальная. Я помню. — Ни-и-ин, — простонала я, — хорош уже. Все, мне пора. Попрощайся с Мишель от меня. И скажи, я жду ее звонка. — Ладно, ладно. А ты надень костюм, — снова надавала указаний Нина, пока я обувалась.