12
— Ну что, ты уже купила подарок на новоселье? Что будешь дарить? — спросила я у Женьки по телефону в субботу днем. — Не-а, — зевнула подруга. — Сейчас заеду в магазин, что-нибудь выберу. — Ты еще ничего не придумала?! — поразилась я Женькиной безответственности. — Ой, новоселье — не день рождения, — фыркнула подруга. — Жень, ты же знаешь, сколько она мечтала о своей квартире и как для нее это важно? — я старалась говорить спокойно, но в голосе помимо моей воли слышался укор. — Да знаю-знаю, — проворчала Женька. — Куплю что-нибудь дорогое. А ты-то что выбрала? — Картину отца, — гордо сказала я. — Чьего отца? Твоего? У тебя че, отец художником был? — Жень, ты совсем дура? — поинтересовалась я. — Ее отца. У нее отец художник. Ну, в смысле был художником. — А-а-а, — протянула Женька, — да? — Ты не знала? — удивилась я. — Да я не помню. Может, она что-то говорила такое. Я лишь закатила глаза. Женька, как всегда — думает только о своей работе и сексе. Когда она уже повзрослеет? — Ну, круто, молодец. Дорогая картинка? — Ну, так… — неопределённо ответила я. На самом деле, картина мне влетела в копеечку. На эти деньги можно было купить такой же «Ниссан», как у меня. Но мне было плевать. Я знала, что Марине будет приятно. — Окей, ты заедешь за мной? — как ни в чем не бывало продолжила Женька. — Ты же на машине будешь? Или такси? — Думаю, на такси, но я тебя захвачу, — пообещала я подруге. — Хорошо. Тогда полвосьмого жду тебя. — Идет, — кивнула я и отключилась. *** Весь оставшийся день меня преследовало волнение, как в детстве перед своим собственным днем рождения. Когда ждешь чего-то очень сильно и хочется, чтобы время пролетело быстрее до назначенного часа. Так и я, хотела, чтобы поскорее наступил вечер, и я смогла бы увидеть глаза Марины, когда она получит подарок. *** Мы ехали с Женькой в такси уже пару минут, когда я поинтересовалась: — Ну, и что ты выбрала? — Вот, — Женька гордо протянула мне большой и тяжелый пакет. Я его развернула и, моргнув, посмотрела на Женю. — Там посуда. — Ну. — Посуда, Жень. — Я знаю. Там чайный сервиз. Красивый, да? — Жень, ты серьезно? — вздохнула я. — Да что не так-то? — возмутилась она. — Ты где этот сервиз нашла? У остановки какая-то бабуля продавала? — прищурилась я. Сервиз был красиво упакован, был из тонкого фарфора, но… единственная его ценность заключалась в том, чтобы на него любоваться. Пить из таких кружек невозможно — они слишком нагреваются, а блюдца без кружек смотрятся неуместно. — Почему? — возмутилась Женька. — В магазине «Посуда». — Ты же сказала, что поедешь в «Леруа» или «Икею». — Да я провозилась че-то долго, а этот магазин совсем под боком. — Я знаю, я там покупала овощерезку, когда у тебя жила, — прошипела я. — Что, думаешь, он ей не понравится? — с опаской спросила Женя. — Он красивый. — Я не спорю, Жень, но… У нее даже стенки нет, чтобы его поставить. Девяностые давно позади. — Блин, — пробормотала Женя, забирая пакет обратно. — А че делать-то теперь? Я видела, как она расстроилась. И я понимала, что это будет один из худших подарков. И это будет отвратительно, потому что Марина — девушка Жени. Она познакомит сегодня Женю со своими подругами. И они все будут ждать, что именно она преподнесет самый красивый, самый нужный, самый лучший подарок. А Женя, ввиду своей неопытности в серьезных отношениях, припрет ей этот сервиз. Я понимала, что не могу так поступить. Поэтому, вздохнув, сказала: — Ладно, давай сюда свой сервиз. — Что? Зачем? — не поняла Женька. — Я сама его подарю. — В смысле? А я типа пришла без подарка? Может, проще вообще не дарить этот конченный сервиз? — Он не конченный. И нет, ты подаришь картину, — сказала я, понимая, что просто обязана так поступить. — Ч-чего? — Женька уставилась на меня во все глаза. — Т-того, — передразнила я ее. — Подаришь картину. Скажешь, что нашла ее у одного старого коллекционера. Наплети, что погуглила, потом попросила Мишель помочь. Она будет рада. — Блин, не, это как-то неправильно, — нахмурилась Женька. — Ты, наверное, долго ее искала? — Да нет, — махнула я рукой. Ну, не посвящать же ее, что Мишель вышла на нескольких агентов, я связалась с каждым, пока не вышла еще на одного, который дал номер коллекционера, который знал другого коллекционера, который знал работника музея, который знал уже моего, нужного мне коллекционера. На поиски картины ушло два дня звонков и два дня отпуска, чтобы слетать на самолете и потом доехать на поезде до маленького городка, где я и купила картину, и вернуться обратно. — Спасибо, Лерон, ты настоящий друг, — улыбнулась Женька с искренней благодарностью в глазах. Я лишь похлопала ее по плечу, улыбаясь. Неважно, кто подарит эту картину. Это совершенно неважно. Я знаю, что она будет счастлива, когда получит ее. Знаю, что ее глаза будут сиять, а улыбка освещать все вокруг. Ведь ради этого я все и делала. *** Нам с Женькой открыла дверь миловидная темноволосая девушка, которая так широко улыбалась, что я сразу поняла — первый бокал мы с Женькой уже пропустили. А все потому что чертов таксист отказался слушать наши советы, как проехать быстрее и без пробок, и мы простояли двадцать минут в заторе. Из-за чего и опоздали почти на полчаса. — Привет, проходите, — подруга Марины отошла вглубь прихожей и пригласила нас войти, ногой двигая многочисленные пары туфель и ботинок, что стояли на полу, так как полочки для обуви уже не хватало. — Будет немного народу, да? — тихо проворчала я, чтобы услышала только Женя. Та лишь виновато улыбнулась, пожимая плечами. — Вы, наверное, Лера и Женя? Я — Наташа, подруга Марины еще со времен ее первой работы, — девушка протянула нам руку, и мы по очереди пожали ее. — Здравствуй, подруга Наташа, — улыбнулась Женька своей фирменной «я-знаю-все-от-меня-без-ума» улыбкой. Безусловно, это подействовало на девушку, потому что ее взгляд тут же изменился на кокетливый, и она оглядела Женьку оценивающим взглядом с ног до головы. Я только закатила глаза, вздыхая. Ну, как у нее это получается? Это какие-то невидимые для меня флюиды? — Все уже в сборе? А где Марина? — решила я прервать их затянувшееся знакомство, чтобы не пришлось разливать водой, как мартовских кошек. — Уже соскучилась по своей девушке? Проходите, все в гостиной, ждали только вас, — улыбнулась брюнетка, не отрывая своего взгляда, подернутого парой бокалов, от Женьки. — Какой девушке? — не поняла я. Наташа, наконец, перевела на меня взгляд. — Ну, Марина… Разве вы не встречаетесь? — нахмурилась она, отцепив-таки свои грабли от Женьки. — Эм… — я растерялась, а потом и вовсе закашлялась. — Нет, — засмеялась моя подруга. — Я — Женя, а она — Лера. — А-а-а… О, — смутилась Наташа, видимо, осознавая, что она только что беззастенчиво флиртовала с девушкой Марины. К счастью, ситуацию спасла сама Марина, которая появилась в прихожей. — Привет, мои дорогие, — она подошла к нам, быстро поцеловала Женю в губы, а потом обняла меня. Я чуть не задохнулась, так как все еще не научилась контролировать себя в такие моменты. — Вы уже познакомились? — Ага, — Женька по-собственнически приобняла Марину, притягивая ее к себе. — Лерку приняли за твою девушку, — усмехнулась подруга, чем вогнала меня в краску еще больше. — О, в самом деле? — Марина шутливо приподняла одну бровь и посмотрела на меня. — Может, мне стоит об этом подумать? — О, ты хочешь меня бросить, детка? — наигранно расстроенным голосом проговорила Женька и, тяжело вздохнув, добавила, — Что ж, тогда я пойду топить свое горе в бутылке и объятиях твоих подруг. Марина шутливо треснула Женьку по руке и засмеялась: — Тебе лишь бы пойти топить свое горе в чьих-либо объятиях. — Ты не оставляешь мне выбора, — засмеялась в ответ Женька, а я лишь молилась, чтобы они в момент своей шуточной перепалки не посмотрели на меня. Я была уверена, что походила на раненого оленя. Понятное дело, это все юмор, шутки, но… Черт, я бы отдала все, что у меня есть, лишь бы иметь хотя бы призрачный шанс того, чтобы Марина посмотрела на меня, как на девушку. Но я понимала, что, скорее, мы с Женькой поженимся, чем это произойдет. — Ладно, пойдемте, я вас со всеми познакомлю. *** Застолье напоминало детские дни рождения. Один большой длинный стол, который ломился от выпивки и еды. Не знаю, где Марина взяла столько стульев, но все влезли. Хозяйка квартиры сидела в центре стола вместе с Женькой, которая взяла на себя обязанности тамады, регулярно озвучивая тосты, которые непременно завершались всеобщим смехом. Рядом со мной сидела та самая Наташа, которая уже не смотрела на Женьку вообще, чем меня удивила, зато сконцентрировала все свое внимание на мне. Она то накладывала мне еду, то что-то спрашивала, в общем, всячески пыталась наладить коммуникацию. Я даже отвечала ей, когда не пялилась на Марину, которая сегодня была особенно прекрасна — ее темно-синее короткое платье было простым, но изящным. Незамысловатая прическа открывала вид на длинную красивую шею, поэтому когда она смеялась над очередной Женькиной шуткой, я видела, как вена на ее шее напрягается, и не могла оторвать взгляд. Мне подумалось, что во время оргазма эта вена тоже набухает, и Марина в эти моменты должна быть просто невероятно великолепна. Поняв, что мои мысли увели меня куда-то совсем не туда, я встряхнула головой, чтобы отвлечься, и налила себе сок, отставив бокал с вином подальше. Спустя пару часов пришло время подарков. Я быстро сунула коробку с сервизом Марине в руки, получила благодарный поцелуй в щеку, от которого вся кровь из головы ринулась куда-то вниз, и уселась обратно на свое место. Через какое-то время, уже в самом конце, пришла очередь Женьки. Она принесла из прихожей упакованную картину и поставила ее перед Мариной, периодически смущенно поглядывая на меня. Вот и настал тот самый момент. Марина аккуратно сняла упаковку, развернула картину к себе и… замерла. Все тоже затихли, потому что не могли понять, хороший это знак или нет. Марина смотрела на картину широко открытыми глазами, в которых было столько эмоций, что сложно представить, как они уместились в ней все разом. А я смотрела на ее лицо и жадно впитывала все эти чувства, что читались в ее глазах. Уже с минуту в комнате стояла полнейшая тишина. А потом по щеке Марины скользнула слеза. Женька беспомощно посмотрела на меня, безмолвно ища поддержки и какого-то объяснения происходящему. — Марин? — наконец, не выдержала моя подруга. — Все нормально? Тебе не… — я практически слышала, как она сглотнула. — Тебе не нравится? Девушка подняла глаза на Женьку. Боже, ее глаза… В этот момент они были сравнимы по цвету с зеленью свежей летней травы — чистые, яркие и… благодарные. — Это лучший подарок, — прошептала Марина и тут же привлекла Женьку к себе. Атмосфера в комнате сразу же заметно разрядилась. Все будто выдохнули. А я сидела с легкой улыбкой на губах. Ей понравилось. Ей чертовски понравилось. В этот момент, все еще находясь в крепких Женькиных объятиях, Марина посмотрела на меня. Я могу конечно ошибаться, но мне показалось, что… она все поняла. Поняла, кто на самом деле нашел эту картину и хотел ее подарить. Чтобы не усугублять и так неспокойную для меня ситуацию, я отвела взгляд, а через пару минут и вовсе вылезла из-за стола и отправилась на кухню. Скрывшись от шумной толпы, которая уже поднимала очередной тост, я налила себе стакан воды и уставилась в окно. Ну где я так нагрешила, что объектом моей любви стала именно она? Почему это вообще произошло со мной? Я всегда была, как каменная статуя, а теперь… Легкое покашливание прервало мои размышления, и я обернулась. В паре метров от меня стояла Марина. — Привет, — улыбнулась она, и мне показалось, что ей немного неловко. Интересно, почему? — Привет, — я кивнула ей и сделала глоток воды. Лишь бы занять себя чем-то и не пялиться на нее, как на единственную оставшуюся женщину на земле. — Спасибо тебе… за подарок, — тихо сказала она, а ее взгляд выражал искреннюю благодарность. — Не за что, — улыбнулась я. — Надеюсь, ты найдешь место для этого сервиза. Он симпатичный. — Да, но… Я о другом подарке, — снисходительно улыбнулась она в ответ. — О другом? Не понимаю немного, о чем ты говоришь, — жар прошелся по всему моему телу. — О картине. Я же знаю, что это ты, — она смотрела на меня, как на ребенка, которого поймали с поличным, но который никак не хочет признаваться. — Нет, это… Это Женька. Я ни при чем. Она сказала, что хочет сделать тебе очень хороший подарок, — прокашлялась я и постаралась говорить, как можно увереннее. — Не думаю, — Марина оперлась бедром о столешницу, оставаясь также в паре метров от меня. — Женя не знает ничего о моем отце. Даже не знает, что он был художником, — покачала головой девушка. — Ну… Я… — я растерялась. Что мне сказать? Я думала, Марина посвящала Женьку в историю своей семьи. Или хотя бы та спрашивала у своей девушки об этом. Они вообще разговаривают? — Это неважно, — подняла руку Марина, — я знаю, что это ты. И я хочу тебя поблагодарить. Спасибо. Это действительно самый лучший подарок. — Пожалуйста, — кивнула я. — Только… не говори Женьке. Что знаешь. Она расстроится. Она не всегда внимательна, но… Она хорошая, — еле слышно закончила я. — Я знаю, — так же тихо ответила Марина. — И все же, ты — удивительный человек, Лера. И очень хороший друг. С этими словами девушка вышла из кухни, оставив меня наедине со своими мыслями. Хороший друг? Ну да, как же.