С кухни доносился умопомрачительный запах кофе, которого мне так не хватало в больничных стенах. Отпила глоток с чашки отца.
— Ты ведь не жадный, правда?! — подошла со спины и обвила руками.
— Хитрая лиса, — щёлкнул по носу отец.
— Ну, что, приступим? А то руки так и чешутся занять себя делом, — взглянула на отца. — Или, ну, его, закажем из ресторана? — вскинула бровь.
— Лучше домашней пиццы, а точнее той, что приготовлена руками любимой дочери, нет, — прищурив один глаз, подмигнул отец.
— Ну, и кто у нас хитрый лис, а? — вскинула руки в бока.
Тесто замесили, измарав всю кухню. Оставалось дело за малым — выложить начинку и можно запекать. С нарезкой овощей отец справился на ура.
Сразу вспомнила времена, когда мама орудовала на кухне, а папа, вернувшись с работы, обнимал её крепко со спины и целовал в макушку.
— Пап, ты поищи фильм, а я пока уберу здесь. Минут пятнадцать и всё будет готово, — мягко улыбнулась, глядя на отца.
— Хорошо, милая, как скажешь.
Войдя в гостиную с подносом, обнаружила на полу ворох подушек и два пледа. Помню, как в детстве мы с отцом вот также прятались от внешнего мира: зарывались в подушки, накрывались тёплыми пледами и смотрели мультфильмы, а позже фильмы советских времён.
Слёзы градом покатились. Нет, это не слёзы досады, это слёзы радости, ностальгии по тем тёплым моментам. Учитывая, что отец постоянно пропадал на работе.
— Ты помнишь, — это прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Прикрыла глаза. — Как мне этого не хватало.
— Дорогая моя девочка, иди сюда, — присела на колени к отцу, как в детстве, крепко обняв за шею. — Ты даже не представляешь, что мне пришлось пережить, пока ты была в реанимации. Я этого не пережил бы, — желваки играли на лице, венка на шее пульсировала. Мужчина крепко сжал кулаки и отвёл лицо в сторону. Скупая мужская слеза скатилась по лицу. Таким я не видела отца никогда.
— Ну, всё, не надо. Как ты говоришь: «Хватит сырость разводить?» — уткнулась лбом в отцовскую шею. — Спасибо тебе, папочка, за всё.
Не знаю. Будет ли ещё такая минутка слабости со стороны отца, поэтому я тихонечко прижалась и не хотела отлипать, чтобы как можно дольше сохранить этот момент единения.
— Так, давай пробовать, что там получилось. Аромат превосходный, отведаем-ка на вкус, — отец вечно в своей манере.
Хихикнула, взяв тарелку с подноса и перекладывая на неё кусок пиццы.
— Надеюсь, не отравимся, — прикрыла рот рукой, чтобы не рассмеяться сильнее.
— А вот это мы сейчас и проверим, — весело подмигнул.
Остановились на просмотре фильма «Кавказская пленница».
Было так тепло и уютно на душе. Мне даже удалось отвлечься от печальных мыслей, что так норовили вылезти наружу.
Неожиданно для нас двоих раздался звонок в домофон. Меня так разморило, что вылазить из-под пледа совсем не хотелось.
Глава 24.1
— Ты кого-то ждёшь, пап? — спросила.
— Да, нет. Никого. Я телефон в кабинете оставил, вполне возможно, что если возникла форсмажорная ситуация по работе, то решили побеспокоить.
Я кивнула в ответ головой и сильней завернулась в плед.
Коль смотреть дальше, то непременно «Операцию Ы». Щёлкнула пультом и замерла. В гостиной стоял с огромным букетом розовых роз Тимур. Сердце, словно на американских горках, выполняло кульбиты, а потом резко рвануло вниз, разнося миллионы мурашек по телу. Мы, словно приклеенные, не могли оторвать взгляд друг от друга. В его глазах читалось что-то нежное, искреннее. По моим щекам покатились слёзы.
— Тая, дочь, а у нас гости, — отец растерянно стоял и переводил взгляд то на меня, то на парня. — Милая, ну что ты, не плачь, тебе… Ладно, я пойду, зовите, если что, — отмахнулся.
Я, как парализованная, сидела и не могла ни пошевелиться, ни слово произнести.
— Отомри, — Тимур подошёл и забрал из рук пульт, который я так и держала, направив на экран телевизора. — Привет, — поцеловал тыльную сторону ладони.
— Привет, — тихо произнесла, опустив глаза в пол. Рука машинально дёрнулась и стала теребить край домашней кофты.
— Малышка, — вздохнул, — можно я присяду?
Кивнула в ответ.
Тимур не выпускал мою ладонь. Подушечками пальцев нежно поглаживал внутреннюю часть ладони. Пауза росла. Я понимала, что нужно начать диалог, но все мысли сбились в кучу.
Несмело подняла глаза и посмотрела на парня. Лицо его было искажено гримасой боли. Глаза блуждали по моему лицу. И вот когда наши взгляды встретились, меня прошибло, будто током. Парень не удержался и сжал меня в объятиях, казалось, что слышен треск костей.
— Люблю. Люблю тебя больше жизни. Слышишь, слышишь меня, малышка моя? Тая, кивни, если слышишь, — заглянул в мои глаза, а я больше ничего не видела, как цвет моря, картинка которого стала размываться. — Ты для меня всё. Ты моя жизнь. Люблю тебя так сильно, что готов пожертвовать своей жизнью. Ты мой кислород. Без тебя я подохну. Малышка, моя девочка, — прижимал к себе так сильно, что дыхание спирало. — Больше не оставлю тебя одну. Клянусь. Клянусь, что всегда буду рядом, — целовал мои ладони.
В это момент мне казалось, что я птица, парящая высоко в облаках. Груз, который был весь этот период со мной, исчез. Я не чувствовала отвращения к этому парню. Не боялась его. Я понимала, что он не способен причинить мне боль. По крайней мере не сейчас, не в эту секунду.
Не знаю, сколько длилось бы это молчание, но отец решил его нарушить:
— А я уж было подумал, уснули. Так, бегом пить чай и пробовать пиццу. Мы сегодня с Таисией в кулинарном тандеме.
— Ваша дочь прекрасно готовит. Я уже успел соскучиться по её волшебным блинчикам, — пытался поддержать беседу Тимур.
— А в чём проблема? Оставайся у нас, — перевела взгляд на отца. — Комнат у нас много, чего пустовать будут. А вам поговорить нужно, да, дочь?
— выделил последнее слово.
— Да, конечно, отец прав. Комнат много, выбирай любую.
Брюнет ничего не ответил. Отвёл взгляд в сторону.
Отец и Тимур быстро нашли темы для обсуждения. Я же пыталась из каши, которая была в голове, выковырять хоть что-то. Нужно взять себя в руки, иначе ничего не получится. Извинилась и вышла из-за стола, чтобы принять таблетки. Облокотилась на край столешницы, долго рассматривая своё изображение в зеркале. От былой Таи не осталось и следа, оболочка, не больше. Умылась ледяной водой, чтобы привести себя в чувства. За дверью послышался стук.
— Дочь, у тебя всё в порядке? — взволнованно заговорил отец.
Открыла дверь. Рядом с отцом стоял встревоженный Тимур.
— Со мной всё хорошо. Не нужно так смотреть на меня. Я ничего не собираюсь с собой делать.
Мужчины только переглянулись, но ничего не ответили.
— Тимур, ты останешься или решил…?
— Остаюсь, — тихо ответил парень, всё время блуждая взглядом по моему лицу. Не знаю, какую эмоцию он там пытался высмотреть?!
— Ну, вот и отлично. Располагайся, Тимур. Будь как дома.
— Идём, я покажу тебе комнату, — тихо произнесла. Он лишь молча кивнул головой в знак согласия.
Поднялись по лестнице и прошли в самый конец коридора.
— Твоя спальня напротив моей. Если что-то нужно, стучи. Где кухня, ты уже знаешь. Извини, я ещё не до конца пришла в себя, пойду прилягу.
— Да, конечно. Отдыхай.
Молча каждый разбрелись по комнатам. Как же многое хотелось сказать. Легла на застеленную кровать. Прикрыв глаза, провалилась в сон.
Глава 24.2
— Да, вот так, милая. Ещё чуть-чуть, тужься, тужься, моя хорошая. Вон, головка показалась. Ай, да, молодец, — не унималась акушерка. Слышу протяжный плач младенца. — Ну, мамочка, посмотри, какая красавица голубоглазая у тебя родилась.
Младенцу перерезают пуповину, а спустя какое-то время подносят и прикладывают к груди. Слёзы счастья катятся из глаз, когда впервые вижу свою принцессу. Она кряхтит и сучит своей маленькой ручонкой.