А потом огляделась вокруг, на меня с недоумением смотрели другие пассажиры, темноволосая женщина в темном-синем жилете, на котором было большими буквами написано: «Нам с вами по пути», третий раз повторяла:
- Оплачиваем за проезд.
Я начала вышкребать мелочь, так и не понимая куда мы едем. Кажется автобус свернул на мостовую, а мне нужно в обратную сторону.
Хотелось позвонить Даше, потом быстро передумала. Не знала, что мне дальше делать, наверное я выбрала не самое верное решение. Почему я была уверена, что у меня получится?
Потому что я всегда уверена в своих силах. Меня учили бороться до конца.
Потому что я хотела защитить маму. Я ее очень люблю.
Потому что я хотела все исправить. В итоге получилось, как всегда.
А домой идти не хотелось совсем. Хотелось воткнуть в уши наушники, включить любимый трек и прогуляться пару кварталов. Но я вышла на следующей остановке. В общем чате Татьяна Борисовна написала, что завтра нужно приехать на час раньше, будет дополнительно кросс. Именно это сообщение заставило меня изменить маршрут. Снова зайти в свой родной подъезд с вечно мигающей лампочкой, повернуть ключ и переступить порог квартиры. Увидеть маму, посмотреть ей в глаза. И сказать… Если честно я не знала, что ей сказать. У нее на этот счет будет десяток оправданий. Я не хотела их слушать, для меня они были бессмысленны. Тогда соберу сумку завтра на тренировку, запрусь в ванной и буду там сидеть пока она не постучится.
В детстве, когда она ругала меня за какую-то шалость, я пряталась в шкафу. Брала с собой карманный фонарик, забиралась на полку и сидела в темноте, пока она меня не найдет. Но находила она меня быстро. Деревянные дверцы открывались и взволнованный мамин голос говорил:
- Ты почему здесь сидишь?
Просто хотелось спрятаться ото всех. Как это обычно делает страус, когда прячет голову в песок.
Кошелек мажора я закинула в наш почтовый ящик. А дверь квартиры была приоткрыта. Были слышны мужские голоса. Я осторожно переступила порог и прошла в зал. Мама сидела на диване, сложив руки на коленях и опустив голову в пол. Напротив нее сидел толстый мужик в полицейской форме и быстро водил ручкой по белым листам бумаги, которые выглядывали из-за его большой кожаной папки. Его фуражка лежала на моем письменном столе, прикрывала учебники. Второй мужчина вышел из кухни, подбрасывая в руках яблоко громко сказал:
- Ты понятых пригласил?
- Ща придут, - ответил ему толстый.
Тот с яблоком в руках замер и посмотрел на меня.
- Так это кажется несовершеннолетняя.
Мама подняла голову и посмотрела на меня. Затем тихо сказала:
- Это моя дочь.
- Ах, дочь, - после этих слов толстый продолжил писать уже совсем не обращая внимания на меня. – Ладно, уводи ее, в отделе продолжим.
Мама встала с дивана и направилась к выходу. Все также с опущенной головой.
- Что? Что здесь происходит?
Толстяк сложил бумаги, взял свою милицейскую фуражку с моего стола и подошел ближе:
- А вы разве не знали? Возбуждено уголовное дело. Так что готовьте хорошего адвоката.
Глава 16
Ник
12 часов до встречи…
Моя идея найти эту девчонку давно стала навязчивой, хотя парни давно плюнули и до полуночи зависли в клубешнике. Мне стало совсем скучно и я вернулся домой около двух часов ночи. Отец снова орал как потерпевший. Я подумал о том, почему он не спал в такое позднее время и заперся в комнате. До меня доносились его хриплый голос:
- Ты хоть помнишь, как выглядит твоя школа?
Но так не услышав от меня ответа он несколько раз постучал кулаком и задал следующий вопрос:
- Поедешь у меня картошку копать! В деревню! К коровам и куропаткам.
А прошлым летом мы всей семьей ездили в Египет. Море, золотой песок и пирамиды меня совсем не впечатлили. Но похоже колония строго режима отменяется. Наверное, что-то пошло не по его политическим планам. У отца всегда была на первом месте карьера. Я так, где-то мелькал на заднем плане. Поэтому я накрылся подушкой, чтобы совсем не слышать бубнешь родного отца и сразу провалился в сон.