Пролог
Аника Лиин, Олег Ростов
Ты мой— мерзавец!
"С плохой репутацией жить легче, чем с хорошей, ибо хорошую репутацию тяжело блюсти, нужно все время быть на высоте — ведь любой срыв равносилен преступлению. При плохой репутации срывы простительны."
Пролог
Очередная затяжка терпким сигаретным дымом. Очередной вдох холодного, промозглого воздуха с запахом дождя. Очередное воспоминание и чувство сожаления, которое я душу на корню, закуривая новую сигарету. Это всего лишь жизнь. Всего лишь череда предательств, всего лишь люди-пираньи готовые сожрать заживо почувствовав вкус первой крови. Это всего лишь отбор, который не все смогут пережить.
— Янислава Сергеевна, садитесь в машину, вы совсем продрогли.
Затушив окурок о каменные перила мостовой, бросила взгляд на тоненькую корочку льда. Усмехнувшись каким-то своим, ещё не понятным мыслям, села в нагретый салон отцовской машины.
— Поехали, Вань, адрес ты знаешь.
— Конечно, Янислава Сергеевна, сначала к вам, а после к родителям?
— Нет, только ко мне. Доставь меня и можешь быть свободен.
— Но ваши родители, они ждут вас.
— Мне всё равно, я сказала куда ты должен меня отвезти.
Растерев ноющие виски и более не обращая внимания, на укоризненный взгляд, когда-то бывшего лучшим другом человека, отвернулась к окну.
Спустя столько лет, моё возвращение подобно шагу в далёкое забытое кошмарное прошлое. Прошлое, в котором меня растоптали, унизив и оболгав. Оно подобно кошмару, где самый близкий и родной человек с омерзением от тебя отворачивается, доверяя не тебе. Показывая и ставя тебя вровень с бездушным неважным предметом. И как бы горько мне не было, но пора признать и принять одну известную всем истину - больше всего боли нам причиняют те, кого мы любим. Мы открыты и уязвимы в своих чувствах, в своём доверии. И как бы нам не хотелось закрыться и забыть, но воспоминания подобны раскалённому железу, что как клеймо обожжено на нашей душе. Боль от таких поступков уходит, оставляя пустоту и воспоминания, оставляя не доверие и презрение. И кто бы что не говорил, но предательство близких людей не похоже на нож в спину, оно похоже на клеймо пометившего свою жертву хозяина. Ты холеный элитный раб, которому позволено жить. Жить в мнимой свободе, дышать и думать о счастье, но всё рано или поздно заканчивается и кандалы, ослабевшие на твоих запястьях и шее, удушающее стягиваются.
Дыша мнимой свободой и счастьем, я готова признать, что мои кандалы благополучно затянулись. Но как бы горько и сложно мне не было, я впервые готова побороться.
Усмехаясь, как-то горько и даже чуточку озлобленно, понимаю.
Что, чтобы не происходило в моём прошлом, я больше никому не позволю унизить себя и втоптать в грязь. Я не для этого вернулась назад.
Ради чего? Что меня гнало, словно загнанную лошадь, прокручивать, анализируя раз за разом один и тот же день. Один и тот же взгляд, улыбку и слова. Что меня гнало вернуться и взглянуть на него? Месть? Живя годы без него и не отомстив, понимаешь, что это далеко не главная причина, что же тогда? Любопытство? Очередная ухмылка, с пониманием того, что любопытство заканчивается на просмотре сводок новостей и новостной ленты в интернете. Наверное, стоит признать, что меня тянет желание, желание взглянуть в его глаза и найти хоть каплю раскаяния. Но теша своё самолюбие годами, вернувшись назад понимаешь, что ни черта ничего не изменилось, а твоя надежда так же одуряюще издохла, как чья-то честь, совесть и достоинство.
Глава 1
Два года назад...
— Ты женишься на Мирославе! – Отец смотрел на меня нахмурив брови. Мама кивнула, соглашаясь с ним.
— С какого перепуга? – Я знал, что они уже договаривались об этом с родителями Мирославы. Но я надеялся, что прагматичный ум моего отца всё же возобладает над сиюминутной как мне казалось выгодой.
— Потому, что мы так решили. Это необходимо для нашего семейного дела.
- Папа, я тебе уже говорил, что объединение с холдингом Сташевичей поглотит нас.
— Почему поглотит? Ты сам станешь во главе совета директоров. Не сразу, конечно. Но станешь, ведь кроме Мирославы и Яниславы у Сергея больше никого нет. Мирослава старшая! Она основная наследница. Ты как её муж в итоге перехватишь управление всем холдингом.
— Папа, Сташевич старший не такой идиот. Он наверняка позаботиться, чтобы бизнес остался в его семье. Я не удивлюсь, что дети, если таковые у нас с Мирославой будут, то скорее всего фамилию носить будут Сташевичи.
— Ты преувеличиваешь.
— Ничего не преувеличиваю. Да и Мирослава далеко не дура. Та ещё мадемуазель. Только прикидывается.
— А ты кто, мужик или так мимо проходил?
— Папа! Во-первых, мне только 27 лет исполнилось! Я пока не планировал жениться. У меня планов громадьё. Во-вторых, мне Мирослава не нравится! Я не люблю её!
— Значит так! – Отец встал с кресла. – Любит он, не любит! Ты что, голозадый пацан с околодка? В нашем деле это не имеет значения! Всё подчинено интересам семьи. Не любишь? Ничего, полюбишь. Главное, что ты поднимешь наш семейный бизнес на новый уровень. А для любви, заведёшь себе какую-нибудь девку. Я тебе даже разрешу купить ей квартирку, где она тебя будет облизывать. Понятно?! Всё мальчик мой. Твоя женитьба на Мирославе не обсуждается.
— Пап, подожди. Мы и без этой семейки сможем подняться на новый уровень. У меня есть хороший проработанный бизнес-проект, на десять лет вперёд. Пошагово. Я всё просчитал. Постарался свести к минимум все риски. Пап, разве я зря столько времени потратил в Оксфорде, слушал лекции в Кембридже, в Сорбонне. Два года проработал в Чикаго в финансово-промышленной группе Моргана. Дай мне самому всё сделать.
— Ты молодец у меня, я не спорю. О тебе очень хорошо отзываются весьма авторитетные люди. Но, ты ещё молод. Побудешь пока замом Сергея, твоего тестя. Для тебя это будет полезно. Я ознакомился с твоим планом. Хорошо и грамотно написанный. Есть, конечно, кое-какие замечания, но в целом неплохо. Считай, что это была твоя дипломная работа. Хвалю. Но свадьбе быть. И ты сделаешь так, как я сказал. Пока что я ещё глава семьи.
Мы смотрели в глаза друг другу. Злость, ярость и обида клокотали во мне. Но с отцом много не поспоришь. Я ещё питал иллюзии, но они всё больше развеивались под его стальным взглядом. В итоге я отвернулся.
— Я всё понял. Могу идти?
— Богдан! – Услышал голос матери. Посмотрел на неё. – Папа обо всём позаботиться. Почему ты не доверяешь нам?
— А почему вы с папой не доверяете мне?
— Мирослава красивая девушка. Чего тебе ещё нужно?
— Мне мама, мало красоты. Тем более её красота меня вообще не трогает. Да и не такая она уж и красивая, с моей точки зрения. Но наплевать, хотите, чтобы я стал её мужем? Да ради бога. Я могу идти?
— Куда? – Отец смотрел на меня требовательно.
— Поколбасится! Что мне ещё остаётся делать? Скоро я стану женатым человеком. Жена, дети сопливые, работа в качестве поди-подай. Не жизнь, а мечта! Вот пойду оторвусь! Это-то я надеюсь мне можно? Или тоже нельзя?
— Хорошо, иди! – сказал отец. Долго упрашивать меня было не нужно. Я быстро выскочил из дома. Новенький внедорожник «Мерседес ГЛЕ», привезённый из Нью-Йорка пиликнул радостно сигнализацией. Я прыгнул за руль. Двигатель завелся с полтычка и мощный мотор ровно заработал. Автоматические ворота отъехали, и я выскочил на дорогу. Миновал КПП посёлка.
Достал айфон, пошёл вызов. – Але?
— Здорово Лёха!
— Здорово Богдан. Ты что такой?
— Какой?
— Да голос у тебя какой-то…
— Да меня всё-таки сосватали этой рыжей курице! Мой проект накрылся медным тазом.
— Богдаша, не будь таким категоричным. Я бы не сказал, что Мира такая уж курица. Очень сексапильная девочка. Как модель.
— Вот и женился бы на ней сам. – В трубке раздался смех.
— Богдан. Да кто мне позволит?! Так что извини, придётся тебе самому.
— Может оторвёмся?
— Без вопросов. Где стыкуемся?
— В «Метрополе».
— Круто!
— Я через 40 минут там буду. Давай подтягивайся.
— О кей! Считай, что я уже там.
Клокотавшая злость требовала выхода. Она её получит в пьяном и развратном разгуле. Да пошло оно все на хрен!