— Нет, Богдан. Это не простой набор. Эксклюзив. Выпуск 1925 года, с дедушкой Лениным, красными звездами и прочее. Такие сейчас считаются коллекционными и стоят не слабые деньги. Их даже по одной тарелке и по одной чашке продают. А у меня целый набор. Оцени!
— Оценил. Значит портреты дедушки Ленина в фарфоре подаришь? Замечательно. Самое главное кому подаришь?!! Натуральному буржуину! – Мы опять заржали.
Наконец я был готов. Взял подарочный набор с бутылкой вина почти за 50 тысяч баксов. Устроились с Лёхой в машине на заднем сидении. У него на коленях была коробка с фарфором. Велел водителю трогаться.
— Для себя покупал-то? – Спросил его.
— Для себя.
— Не жалко?
— Жалко. Но что для хорошего человека не сделаешь? Сташевичу ведь в конверте пару-тройку тысяч баксов дарить, это ни его не уважать, ни себя. Нагонят поганой метлой. А у нас понты это же всё!
— Точно! Жажда ничто, понты всё.
Наконец приехали к загородной резиденции Сташевичей. Тут уже было полно машин. Машины подъезжали, выгружали гостей и уезжали.
Выгрузились и мы с Понамарёвым. Гости, попадая на территорию резиденции, расходились и сбивались в кучки по интересам. У Лёхи приняли коробку с фарфором. Куда-то унесли. Я свою бутылку отдавать не стал. Многих из присутствующих знал лично. Со мной здоровались. Некоторые со злорадством в глазах. Отвечал им холодной улыбкой и таким же ледяным взглядом. Кучка шакалья. Ну ничего, я ещё разберусь с ними. Кретины. Столы были накрыты на лужайке. Были, как и шведский стол, так и круглые столики на троих-четверых гостей со стульчиками. Наконец, появилось семейство Сташевичей. Папа, мама и доча. Янислава блистала. Стоял наблюдал за ней. Остановившись рядом с родителями, она обежала толпу взглядом и наткнулась на меня. Губы дрогнули в улыбке. Я ей тоже улыбнулся. Потом она перевела взгляд на Алексея. Опять улыбка, но на этот раз не такая, а как у змеи, приготовившаяся укусить. Я удивился. Посмотрел на Лёху. Он пристально смотрел на Яну. Чего это они? Как интересно! Но ничего спрашивать у дружка своего не стал. Все поприветствовали юбиляра и его семейство аплодисментами. Яна толкнула речь в честь родителя. Довольно проникновенную. Опять аплодисменты. Потом заговорил сам юбиляр. Он благодарил всех прибывших за то, что оказали ему честь приехав в его скромные пенаты. Я усмехнулся. Ничего себе скромные, ага, прямо избушка на отшибе! Халдеи в униформе разносили на подносах бокалы с шампанским. Вскоре все гости держали по бокалу. Яна опять толкнула речь, вернее тост за юбиляра. Все выпили. Гости подходили, поздравляли именинника. Дарили ему подарки, которые подносили халдеи и уносили назад куда-то. Первым пошёл поздравлять из нас двоих Алексей. Притащили его коробку с фарфором. Сергей Константинович Сташевич, отец Яны заинтересовался фарфором Алексея. Тут же нашлись специалисты в этом деле. Оказалось, Лёша на самом деле довольно редкий набор притащил. Где он его выцарапал? То, что набор якобы случайно к нему попал, я в это не верил.
Наконец подошла моя очередь. Подошёл к Сташевичам. Что сам Сташевич, дядя Серёжа, что его супруга, смотрели на меня холодно, даже нотки ненависти проглядывали. Но они себя умели сдерживать. Если так, то какого дьявола меня пригласили? Улыбнулся дежурной улыбкой.
— Сергей Константинович! Позвольте выразить Вам своё почтение и преподнести в дар, вот эту бутылку прекрасного шерри, крымское вино, 1775 года. Считается самым старым вином.
Старик проявил заинтересованность. Я передал ему бутылку. Он посмотрел на неё сквозь стекло подарочной упаковки.
— «Массандра Шерри де ла фронтера 1775»! Оригинально, Богдан. Благодарю. Как отец?
— В норме. Они с мамой за границей. На лечении и отдыхе.
Поздоровался с мамой Яниславы и наконец посмотрел на неё саму:
— Добрый день, принцесса Янислава. Ты прекрасно выглядишь. Просто ослепительно. Счастлив будет тот, кого ты назовёшь своим мужем.
— Не факт, Богдан.
— Не факт, что?
— Не факт, что будет счастлив. – Яна странно улыбалась. Её родители посмотрели на свою дочь недоумённо. Так, не понял опять. Яна ведёт какую-то свою игру, о которой не в курсе даже её папа с мамой? Всё интересней и интересней.
Я отошёл, уступая место другому гостю. Потом все насыщались, кто у шведского стола, кто за круглыми столиками, сидя на стульчиках. Играла классическая музыка. Лёха куда-то отвалил. Я сидел на стуле за одним из крайних столиков. Сел сюда специально. Со мной рядом приземлились какие-то две расфуфыренные соски. Внимания на них старался не обращать, хотя обе усиленно строили мне глазки. Пришлось, всё же из вежливости, поддерживать глупый и никчёмный разговор. Но сам постоянно отслеживал Яниславу. Она была в центре внимания, даже больше, чем её родитель. Увидел Марка. Кретин тоже здесь появился, причём, как я понял, с женой и своим папашей. Его папенька завел разговор со Сташевичем. Жена Марка отвалила и во всю кокетничала с каким-то молодым и брутальным самцом. Кто такой, чёрт его знает. Первый раз видел. Зато Марк во всю старался оказаться рядом с Яниславой. Идиоту явно ничего не светило. Яна хоть и была с ним приветлива, но я замечал, как у неё нет-нет и проскальзывало раздражение. А вот то, что произошло дальше, меня выбило из колеи.