Я вытащил флешку из телевизора и положил её в карман. Делать здесь больше было нечего. Мы вернулись к сгоревшей машине Лёхи. Полиции ещё не было. Я оставил пару своих ребят, проинструктировав, что говорить и мы уехали. Сумели вовремя выскочить на трассу и отъехать пару километров от съезда, как нам на встречу попалась парочка патрульных машин, летевших на всех парах с проблесковыми маячками.
— Слушаю.
— Я нашёл их.
— Алису?
— Алису и англичанина. Пиши адрес.
Смотрел на лист бумаги, на котором был написан адрес, где держали мою дочь. Вызвал старшего службы безопасности.
— Берёшь троих своих людей. Едем вот по этому адресу. – Протянул ему лист бумаги. Посмотрев, он кивнул.
— Едем сейчас?
— Да.
— Полицию ставить в известность будем? Насколько я понимаю речь идёт о ребёнке?
— Нет. Это моё личное дело. Этот ребёнок моя дочь.
Но выехать не получилось. Когда мы вышли из здания офиса к нам подошли четверо.
— Дымарский Богдан Сергеевич?
— Он самый. В чём дело?
— Я следователь Следственного комитета. Моя фамилия Залеский. – Он показал служебное удостоверение.
— И что дальше?
— Вы задержаны по подозрению в совершении убийства Сташевич Мирославы Сергеевны.
— Ты что, следователь, перегрелся?
— А вот оскорблять меня не надо, гражданин Дымарский. Я всё же нахожусь при исполнении. И не надо делать глупостей.
Мы смотрели с ним друг другу в глаза.
— Насколько я знаю, дело по Сташевич Мирославы вёл другой следователь?
— Вёл. Больше не ведёт. Теперь это моё дело. И я его закончу. Руки.
Один из оперативников одел мне на запястья наручники. Я посмотрел на старшего службы безопасности.
— Езжайте на адрес. И созвонись с Яной.
— Понял.
— Адвокату сообщи.
— Я всё сделаю.
Сижу на стуле напротив следователя.
— Ну что, гражданин Дымарский? У меня есть все основания предъявить Вам обвинение по статье 105 Уголовного кодекса. Разговор у нас с Вами состоится или как?
— Или как. Где мой адвокат?
— Понятия не имею. Но я Вам могу предоставить адвоката за счёт государства.
— Себе предоставь его. Пока не будет моего адвоката, ни какого разговора не получиться.
— Вы отказываетесь давать показания в порядке статьи 51 Конституции РФ?
— Я отказываюсь давать показания вообще, пока здесь не будем моего адвоката.
— Послушайте, Богдан Сергеевич, все улики показывают на Вас. Вот фото, где вы топите Мирославу Сергеевну в своём бассейне.
Я усмехнулся.
— Этот цирк я уже видел. Мне его показывали. Но у прежнего следователя хватило ума не предъявлять мне ничего, основываясь на такой откровенной лаже. А что насчёт видео, которое имелось у следствия и которое я передал следователю.
— А то, где Вы якобы спали в момент убийства? Это сфабрикованная подделка.
— Серьёзно?
— Очень даже. Вот заключение экспертизы. – Он положил на стол несколько листов с текстом. – Здесь всё расписано. Видеомонтаж. Сделано хорошо, но тем не менее это монтаж.
Я прочитал заключение эксперта и просил листы на стол.
— Моя защита проведёт своё экспертное исследование. Или Вы думаете, что видео в единичном экземпляре и только у Вас? Вы меня за идиота держите?
— Хорошо. Давайте Вашу видеозапись. Мы проведём ещё одно исследование.
— А я второй раз Вас спрашиваю, я похож на идиота? У Вас только лишь копия. Оригинал у меня. И Вы хотите, чтобы я отдал Вам этот оригинал, который Вы постараетесь уничтожить?
— Вы хотите сказать, что я фальсифицирую доказательства?
— Конечно. Вопрос только в том, в чьих интересах действуете? В интересах Понамарёва? Так он вроде на небеса отправился. Хотя нет, иуды и предатели отправляются в ад, а не на небеса. Или в интересах Сташевичей? Или ещё в чьих-то?
— Не надо, Дымарский, бросаться такими обвинениями, если у Вас нет весомых доказательств.
— Это дело времени. Если Вы действуете в интересах третьего лица, то я получу эти весомые доказательства. Или Вы считаете себя всесильным богом?
— Посмотрим, кто всесильный, а кто нет. Кстати, насчёт Понамарёва. Не находите странным, что его нашли именно Ваши люди?
— Нет, не нахожу. Моя служба безопасности умеет работать, в отличии от официальных служб. Мы искали его, поэтому и нашли.
— Конечно. Ваши люди сейчас тоже задержаны. И с ними работают. И я почему-то уверен, что Вы имеете непосредственное отношение к смерти Понамарёва.
— Это Ваши проблемы. Вы можете быть уверенны во всём, в чём только пожелаете. Даже в том, что Санта Клаус существует в реале. Ну а если серьёзно, то Мирославу убил Понамарёв.
— Есть доказательства?
— Есть. Он заключил сделку с Мирославой в том, что помогает заполучить ей контроль над моими активами. А она его финансирует. Он даже ей расписку написал.
— И где эта расписка?
— Не знаю.
— А с чего Вы решили, что он вообще писал какие-то расписки?
— А у меня есть видеозапись, которую он сам и сделал, у себя в бане, где они вместе со Сташевич парились, договаривались и трахались как кролики!
— Где эта запись?
Я рассмеялся, глядя в глаза следователю.
— Э, нет, гражданин следователь по особо важным делам. Запись появиться на суде, если до него вообще дело дойдёт. А так в суд будет представлена видеозапись о том, что я спал, во время убийства, причём с экспертным заключением, которое проведут в независимом экспертном бюро. Так что, может мы закончим этот цирк? Я даже на Вас жалобу подавать не буду. Будем считать это небольшим недоразумением.
— Да нет, гражданин Дымарский. Это не цирк. И я докажу, что это именно Вы убийца, причём убили не только Сташевич Мирославу, но и Понамарёва. Как всё хорошо складывается. Вы, узнав о том, что Сташевич Мирослава заключила договор с Понамарёвым, убиваете, сначала молодую женщину, а потом и своего друга. Я даже могу сделать смягчающие обстоятельства, предположим Вы убили их из чувства ревности, когда узнали, что между Вашей невестой и другом есть близкие отношения. Ведь Вы же хотели с Мирославой заключить брачный договор, так ведь? Есть Ваши показания, данные до этого.
— Хотел заключить. Всё верно. Но о том, что они трахаются, как бобики, да ещё заключили против меня договор, я узнал, когда Мира и Алексей были уже мертвы. Миру убрал Алексей, я в этом уверен. А вот Понамарёва убрал третий, кто находиться постоянно в тени. Его задача получить контроль не только над моими активами, но и над активами Стешевичей.
— У Вас бурная фантазия, Дымарский. Вы ещё о всемирном заговоре против Вас расскажите.
— В таком случае нам не о чём больше разговаривать.
У следователя зазвонил сотовый. Он выслушал звонившего, нажал отбой. Посмотрел на меня и усмехнулся.
— Богдан Сергеевич, к сожалению Ваш адвокат не может сейчас присутствовать при допросе.
— Это почему?
— По дороге сюда его машина попала в ДТП.
— И что с ним?
— Ничего серьёзного, но он сейчас в больнице. Так что, Вам надлежит выбрать себе другого адвоката.
— Я ничего выбирать не буду. Я буду работать только со своим адвокатом. И я подожду, когда он сможет приступить к своим обязанностям.
— Это уже не Вам решать. Закон есть закон. Сами не хотите выбрать себе адвоката, я Вам его предоставлю.
— Мне всё равно. Но никаких показаний я давать не буду. И подписывать тоже ничего не буду.
— Это Ваше право. Мне даже лучше.
В кабинет зашёл мужчина. Представился адвокатом. Я ему сказал, что не нуждаюсь в его услугах. Адвокат вопросительно посмотрел на следователя. Тот кивнул и предложил сесть на ещё один стул.
— Гражданин Дымарский, по закону, я обязан предоставить Вам адвоката, если Вы сами не можете пригласить адвоката для защиты Ваших интересов, либо если выбранный Вами адвокат не может исполнять свои обязанности по какой-либо уважительной причине. Ваш адвокат находиться сейчас в больнице, это уважительная причина. И так, Вы подозреваетесь в убийстве Сташевич Мирославы Сергеевны. Вы готовы дать показания по данным обстоятельствам?
— Я же сказал, что без своего адвоката никаких показаний давать не буду. И подписывать что-либо так же не буду.
Следователь заполнил протокол допроса, где указал мой отказ от дачи показаний и отказ ставить свою подпись. Присутствующий адвокат расписался, подтверждая запись, сделанную следователем. После этого, следователь составил протокол моего задержания на 48 часов. Я так же отказался ставить там свою подпись. Наконец меня увели в камеру. Я не знал, сумели ли мои безопасники проехать на адрес и забрать Алису. Неизвестность меня выводила из себя.