Меня перевели из этой камеры в другую. Но не успел я там расположиться, как меня опять вызвали. За мной приехали оперативники и отвезли в Следственный комитет. Там, кроме следователя меня ждал Роберт.
— Богдан Сергеевич! – С усмешкой проговорил англосакс. Я взглянул тоже с усмешкой, только на следователя. Потом усмешка стала презрительной.
— Что-то я даже не сомневался. Англосаксы всегда отличались особыми грязными делишками. Натуральное жулье. Да, гражданин следователь? Не боитесь, что Вас сольют в канализацию? И даже до канадской границы добежать не успеете?
— О чём Вы подследственный Дымарский? – Следователь сбледнул, но постарался держать хорошую мину при плохой игре. Кретин.
— Да всё о том же. Сколько он дал на лапу Вам? За сколько купил? Или у него компромат есть на Вас, гражданин следователь убойный?
— Ну ладно, хватит. – Прервал наш со следователем диалог Роберт. Улыбаться он перестал. Я же нет.
— Чего хочешь, недоносок?
— За недоноска дополнительно ответишь.
—Я уже испугался. Сейчас от страха убегу. Или что, твой наймит мне ещё одну статью впаяет?
— Это ты узнаешь. И так. – Роберт достал из кейса бумаги, положил на стол передо мной. Я глянул в первый лист лежащий поверх остальных. Это была уступка прав на контрольный пакет акций моего холдинга. Причём уступить я их должен был Сташевич Яниславе. Весело, детка! Посмотрел на Роберта и откинулся на спинку кресла, в котором сидел. Потом засмеялся.
— Тебя англосакс сильно били по голове? Что ты мне тут за лажу притащил? Янке отдать свои активы? Мудрец, мля. Так вот почему ты затеял всю эту байду?!
— А ты не спеши, Богдан. Подумай о своей дочери.
Смеяться я перестал.
— Что ты хочешь сказать?
— Алиса по бумагам моя дочь, так ведь? Я её вывезу из страны назад в Англию или ещё куда. А там с ней мало ли что может случиться. Я знаю что тебя так просто не прошибёшь. И я всё думал, как отобрать у тебя твой холдинг, который вы Дымарские лелеяли и приумножали. Но когда я показал Алису, тогда на юбилее у отца Яниславы, твоя реакция на дочь меня очень удивила. Я думал ты конченный циник, такой же как я. Но нет. И я тогда понял, как я тебя сделаю. Ты ведь любишь Алису и готов за неё сделать всё что угодно. Ты всех своих отпрысков будешь любить. И это твоя Ахилесова пята, Богдан. Так что подписывая. Иначе твоя дочь долго не проживёт. Как я понимаю, ты обо мне навел справки и теперь знаешь, что сантиментами я не страдаю. Можешь, конечно, не подписывать. Твоё дело. И так, мне уйти или?..
Смотрел на ублюдка и было дикое желание его удавить. Я бы так и сделал. Он, конечно, не хилый дрыщ, но я точно знал, что справился бы с ним, пусть не на раз-два, но на три-четыре точно. Даже кулаки сжал. Он увидел это и криво усмехнулся. Конечно, ведь у меня на руках были наручники. Если честно, то я сам от себя не ожидал такой реакции на Алису. Глядя на неё, впервые понял, это моё маленькое чудо. И пусть я даже не держал её на руках, но я уже чувствовал тепло её тельца, чувствовал её детский запах, даже ощущал её шелковистые волосы. Они такие у неё, как и у меня густые. Только более мягкие, как шёлк. Такие же мягкие, как и у матери. А у меня они более жёсткие. Понял тогда что она моё продолжение. Моя плоть и кровь. И что я за неё загрызу любого, кто посмеет сделать ей плохо. Смотрел на Роберта и ненависть во мне разгоралась лесным пожаром. Он это понял, глядя в мои глаза. Что он там увидел, я не знаю, но он, побледнев, даже сделал шаг назад. Потом опомнился и натянул на физиономию английское высокомерие. Грёбанный лорд. Хотя какой он лорд. Так гнида канавная, вынырнувшая из беднейших районов Лондона, но туда же лорда из себя корчит.