Дебора Диксон
Ты — мой спаситель
Пролог
Смотри на меня!
Огонь шептал эти слова Мэгги Сент-Джон, словно подружка, зовущая поиграть.
Я спляшу для тебя.
И с этого мгновения она была в его власти. Десятилетняя девочка замерла в дверях своей спальни на втором этаже, словно зачарованная. Неумолимый жар накатывал на нее снизу. Над головой пронзительно звенела пожарная сигнализация, глаза ел дым, который плотной пеленой висел в воздухе. Но она не шевелилась, не могла шевельнуться.
Языки пламени были прекрасны и одновременно внушали ужас, они ползли вверх по винтовой лестнице и уже проглотили первую ступеньку. Ползли к ней. Все, что ей надо делать, — это ждать, и огонь возьмет ее.
Иногда Мэгги создавала огонь. В большинстве случаев он ей снился.
И всегда она ненавидела его, потому что боялась его самого и того, что он мог сделать.
Огонь начал проникать в ее оцепенение, когда она втянула в себя глоток горячего, дымного воздуха, чуть не задохнувшись. От кашля голова стала легкой. Она покачнулась и покрепче сжала пальцами ручку открытой двери в спальню.
«Уходи». — Этот приказ прозвучал у нее в голове. — «Уходи!»
Мэгги упала на колени, ее охватил ужас перед огнем, ужас перед собственным страхом, ей стало стыдно, что языки пламени могли так парализовать ее. Она поползла обратно так быстро, что колени горели от трения о жесткий ковер, но не поднялась на ноги. Внизу воздух был чище. Не так больно стало дышать.
Она слепо подчинялась голосу, звучавшему в ее голове. К тому времени, как Мэгги добралась до окна, ей уже отчаянно хотелось выбраться наружу, но руки ее так тряслись, что никак не удавалось справиться с упрямой задвижкой.
— Нет! Ты должна открыться, — молила она. — Пожалуйста. О, пожалуйста, пожалуйста!
Задвижка поддалась, и Мэгги подняла вверх тяжелую раму, насколько хватило сил в ее тонких руках. Щель получилась такой узкой, что она с трудом могла протиснуться в нее. К тому моменту, как девочка наконец оказалась на лужайке перед домом, все ее тело было избито и исцарапано. И с лодыжкой тоже что-то случилось — во время падения, — но ей было все равно. Она выбралась наружу. Огонь до нее не добрался. Она его обманула.
В отдалении послышался вой сирены приходской добровольной пожарной бригады, и она удивилась, кто мог так быстро ее вызвать. Свет от пламени еще только показался в окнах фасада большого белого дома. Столб дыма еще только начал просачиваться в поднятое окно.
И тогда она вспомнила о Саре.
Пронзительные крики Мэгги потонули в приближающемся вое сирены.
1
Пожар — дело серьезное, от чего бы он ни начался. Особенно пожар в больнице. Расследование причин возгорания на предмет выявления поджога проводилось автоматически. Угроза жизни в огненной стихии слишком велика, чтобы игнорировать любой пожар, как бы мал он ни был, и всем хотелось немедленно получить ответы на вопросы — как и почему он произошел.
Бо Грейсон никогда не был склонен торопиться с ответом. Этот факт, как он предвидел, скоро вызовет раздражение лиц из администрации больницы.
Сейчас он осматривал сгоревшее хозяйственное помещение больницы, и вода капала с потолка ему на голову. Бо тихо выругался и отступил в сторону. Он не потрудился надеть защитный костюм и даже шлем. Он редко надевал его. Пока Бо будет с ними возиться, пламя может уничтожить все улики — отпечатки пальцев уничтожат жар, дым и вода; следы затопчут пожарные, сражающиеся с врагом, который пленных не берет.
К сожалению, редко возникает необходимость в защитном костюме. К тому моменту, как инспектор, расследующий причины пожара, появится на месте происшествия, огонь и пожарные обычно успевали все испортить. Как правило, оставались только слухи, сплетни, зеваки и чертовски мало улик. И это место происшествия ничем не отличалось от других. Не то чтобы он ожидал чего-то большего. Расследование поджога — это война, в которой интуиция и прошлый опыт играют не меньшую роль, чем неоспоримые факты.
Зная об этом, Бо осматривал комнату в поисках чего-то необычного, предоставляя слово самому пожару. Ему надо было только не пропустить нечто необычное, больше ничего. Это был его конек — мелкие, на первый взгляд незначительные детали.
Заднюю стену опалил огонь, но она не почернела и не обуглилась. Аккуратно сложенное когда-то белое постельное белье теперь представляло собой пропитанную водой массу полусгоревшего тряпья, несколько простыней небрежно свисало с металлических полок. У двери торчала швабра, сунутая в пластмассовое ведро, которое уже начало было плавиться и превратилось в нечто напоминающее скульптуры в стиле модерн. Но ответ подсказал ему остов полотняной корзинки. Эта корзинка отлетела в сторону под напором струи воды, которую на нее направили, чтобы сбить пламя. На полу, в центре следа, оставленного на линолеуме металлической рамой корзинки, чернело обугленное пятно.