— Почему вы заперли дверь? — Голос его звучал теперь мягко, подбадривающе. На мгновение она почти поверила в обман, поверила, что ему не все равно. Что он может принять то, что она скажет.
Мэгги откинулась на перила, уперев руки в бедра.
— Просто глупая реакция. Я боюсь огня. Даже больше, чем вас. — Улыбка ее вышла слабой, но ей было все равно. — Это в самом деле так глупо. Я подумала, что если запру дверь и притворюсь, что не видела огня, то смогу заставить его уйти. Что буду не виновата. Смешно, да?
— Не знаю. А вы виноваты?
— Нет! Сколько раз нужно вам повторять? Я не лгала вам. Я не устраивала этот пожар.
— Если не вы, то кто же? Почему именно сейчас? Почему сегодня ночью? Почему этот сарай? Это строение не представляет для владельца ценности в смысле страховки, поэтому он не получит никакой материальной выгоды. — Бо помолчал и бросил на нее задумчивый взгляд. — Единственный, кто может получить выгоду от этого сгоревшего сарая, — это тот, кто хочет вам навредить. И он своего добился.
Мэгги с негодованием отвергла эту идею.
— Нет. Почему кто-то должен хотеть мне навредить?
— Не знаю. Вам лучше знать. Вы в последнее время кого-нибудь рассердили?
— Откройте телефонную книгу на разделе «медицина» и выбирайте любое имя. Я бы вам написала список, но не люблю писать. — Она в отчаянии потерла щеки, оттолкнулась от перил и начала шагать взад и вперед, размышляя вслух. — Нет. Исключено. Не могу поверить, что кто-то пытается меня подставить.
— Возможно, кто-то увидел возможность причинить вам неприятности. А может, и нет. Но невольно напрашивается следующее объяснение сегодняшнего пожара: вы сами подожгли сарай, или кто-то хочет, чтобы я подумал, будто это сделали вы.
— Руководство больницы.
— Простите?
Мэгги заколебалась, пытаясь предугадать реакцию Бо на ее откровенное заявление. Верил ли он в свою теорию или нет, но ей было совершенно ясно теперь, что ее подставили. До ужаса ясно. Она даже знала, кто из врачей это сделал.
— Это доктор Беннет, — произнесла она, рискуя подойти поближе. — Он сегодня предупредил меня, что уволит, если я сделаю хоть один неверный шаг. Если кто-то сделал это, чтобы навлечь на меня неприятности, то это Беннет.
— Мэгги…
— Он член больничного Совета. У него есть влияние, и мы с ним не ладим. Почему бы и не он? Я, собственно, и не сомневаюсь, что это Беннет.
Мэгги подняла глаза на бесстрастное лицо Бо, ожидая увидеть хоть намек на признание правильности ее догадки. Не найдя его, Мэгги отступила на шаг.
— Вы все же считаете, что это сделала я.
— Этого я не сказал.
— Вам и не надо говорить, — ответила Мэгги. — И что теперь?
— Ничего.
— Какая приятная неожиданность, — фыркнула она. — Несколько скучных дней, нечего в дневник записать.
Бо несколько секунд смотрел на нее, потом направился к двери в спальню.
— Мы закончили.
Мэгги обхватила себя руками, почувствовав тихое дуновение ветра, всколыхнувшее воздух, и последовала за ним. Никто из них не произнес ни слова, пока они не спустились обратно вниз. На этот раз Гвен не заворчала, только подняла голову и внимательно наблюдала за ними. Бо собрал свои вещи, и Мэгги внезапно охватило такое чувство, словно ее бросают, что было смешно.
Когда Бо подошел к двери, она спросила:
— А что, если действительно что-то случится? Тогда что?
Бо остановился, будто спорил сам с собой. И наконец ответил:
— Позвоните мне.
Мэгги смотрела ему вслед и спрашивала себя, как скоро ей придется снова снять трубку телефона.
8
Дорога домой была долгой, слишком долгой. У Бо оказалась уйма времени для размышлений о Мэгги, о том, какой у нее проникновенный голос, о ее теле, прижавшемся к его телу, и о неожиданно сделанном открытии: он скорее готов поверить в заговор, чем обвинить ее в этом поджоге. Очевидно, его способность рассуждать объективно пошла прахом. Он сейчас думает не головой, а другим, диаметрально противоположным местом. Если у него осталась хоть капля здравого смысла, то первое, что он должен сделать утром, — передать это дело Расселу.
Если…
Бо резко свернул с Хайленд-роуд к верхней южной части Батон-Руж и признался себе, что у него не осталось никакого здравого смысла, так как он не собирается отдавать ни это дело, ни саму Мэгги кому бы то ни было. За последние пять дней он взял ее под свою ответственность. Сам не знал как и почему — знал только, что это так. И из-за этого вдруг впервые почувствовал, что идет по тонкому канату и не знает, куда он его приведет.