Я отпиваю еще глоточек своего остывшего кофе и широко улыбаюсь пришедшим. С таким наигранным радушием, на какое только способна.
У «Катюши» некрасиво кривится рот и дергается глаз. Даже для меня все ее мысли более чем очевидны.
Кое-кто тут имел вполне конкретные планы на Макара Андреевича Быкова. А я угрожаю этим чудесным планам.
Следующий час мы в подробностях обсуждаем важные для нас детали. Оказывается, агентство Екатерины уже подыскало несколько вероятных покупателей. Что непросто для недвижимости такого уровня в такие сроки. Почти все документы готовы. Впрочем, Макар почему-то просит Екатерину не утруждать меня оставшимися документами. Если что-то нужно, писать ему напрямую.
После этих слов глаза нашего погрустневшего агента снова загораются как огни на новогодней елке. А мне немного обидно. Значит документы Макар доверять мне не хочет. Видимо, боится, что напортачу.
Я должна буду помочь завтра провести фотосессию, а потом показать дом покупателям. Стараюсь запомнить каждую мелочь, чтобы не подвести Макара и не ударить в грязь лицом перед неприятной мне Катериной.
В конце концов она уходит, на прощание послав мне кислую улыбку. Для Макара у нее находится куда более теплая улыбка и рукопожатие, похожее больше на объятия.
Вот бы вырвать каждый ее нарощенный красный ноготь, которым она как бы случайно легко проходится по плечу мужчины.
Улыбка, которую на прощание посылаю ей я настолько ядовитая, что с Катерины даже на секунду слетает маска надменного превосходства.
Все правильно. Иди и думай о том, что я остаюсь здесь с ним наедине.
Как только входная дверь захлопывается, морок нелепого женского соперничества с меня слетает. И остается только недоумевать, что я только что здесь устроила. Нет, «Катюша» конечно та еще стерва, это точно. Но я-то зачем в эту драку полезла?
Вполне довольный жизнью Макар даже напевает какую-то мелодию, подходя ко мне ближе в коридоре.
Ему наше представление пришлось по душе.
— Я звонил сегодня днем Таисии Викторовне, и она натолкнула меня на одну мысль — говорит Макар, заправляя мне за ухо выбившуюся прядь.
Каждый раз, когда он оказывается слишком близко, мне становится нечем дышать. А сердце сладко замирает.
Нужно учиться держать себя в руках, а то это никуда не годится.
— Я купил два билета на фортепианный концерт с оркестром в филармонии. Сходишь со мной завтра? — продолжает он.
Макар смотрит открыто с улыбкой, но для меня его предложение хуже ножа в сердце.
Отступаю на шаг назад и отчаянно мотаю головой, пытаясь прогнать повисший в воздухе запах гари. Сжимаю в кулаки дрожащие ладони.
— Нет, — отвечаю Макару гораздо резче, чем мне хотелось бы.
Макар хмурится.
— Почему?
— Потому что я не люблю фортепианные концерты.
— С каких пор? — не отстает Макар.
Зачем он все это устроил? Неужели и так не ясно?
— С давних пор! Ясно? — почти кричу на него я. — Ненавижу музыку!
Я и Макара в эту минуту почти ненавижу.
Макар подходит ближе и берет мои сжатые кулаки в свои ладони.
— Не важно, — спокойно говорит он. — Значит, ты пойдешь со мной как личный помощник.
Я отшатываюсь, сбрасывая его руки со своих.
— Да как ты можешь быть таким бессердечным?
— Почему ты не любишь больше музыку, Яся? — упрямо спрашивает он.
Я больше не хочу говорить.
Мне опять слишком больно. Слишком сильно пахнет гарью. Слишком много противоречивых чувств разрывают меня изнутри. Злость. Смятение. Страх. Влечение.
Я выбираю сбежать.
Пытаюсь пройти мимо Макара, но он не позволяет.
Хватает за плечи и толкает к стене, заключая в ловушку из своих рук.
— Почему ты больше не любишь музыку? Скажи мне! — требует он.
— Потому что я больше не могу ее играть… — признаюсь я ему и самой себе.
Это слишком личное. То, о чем я сама не хочу думать. Эту часть себя я отрезала восемь лет назад.
— Ты и есть музыка, — шепчет Макар, склоняясь к моему уху. — Не плачь, пожалуйста.
Макар берет мое лицо в ладони, целует мокрую щеку. А я и не чувствовала своих слез, настолько взвинчены эмоции.
— Ты песня, Ясенька, — шепчет Макар в мои губы. — Лейтмотив моей жизни.
Его губы касаются моих, и я забываю все свои страхи. Осторожно отвечаю на нежную ласку, и Макар углубляет поцелуй. Толкается в мой рот языком, подчиняя и даря удовольствие.
Он прижимается ко мне всем телом, буквально впечатывая меня в стену. Чувствую животом его желание. Это возбуждает. Каждое его прикосновение сносит мне крышу. Так что я забываю обо всем.