Целую ее в распухшие от слез и предыдущих поцелуев губы.
Такая сладкая.
Моя.
Самая прекрасная женщина на свете. Моя любимая Ясенька.
Раздеваю ее бережно, не торопясь. Наслаждаюсь ее дрожью. Смакую ее предвкушение.
Ловлю губами хриплые стоны.
Прокладываю дорожку из поцелуев к мягкой окружности груди.
Она просто идеальна. Моя Ясенька.
Я с ума с хожу от ее близости.
Провожу языком по твердой вершинке соска, и слышу нетерпеливое хныканье.
Нет, любовь моя, я не стану торопиться.
Я хочу насладиться каждым миллиметром твоего соблазнительного тела.
Ласкаю губами вторую грудь.
— Макар, пожалуйста, — просит она.
— Что «пожалуйста»? — спрашиваю я, всасывая губами нежный сосок. — Чего ты хочешь?
— Хочу, чтобы ты любил меня… — она почти плачет.
— Да, девочка моя, — шепчу, не отрывая губ от ее тела, — я тоже хочу любить тебя.
Спускаюсь ниже к ее плоскому животику.
— Он правда там?
— Да, я слышала на УЗИ, как бьётся его сердце.
Прикладываю ухо чуть ниже ее пупка.
— Ты ничего так не услышишь, — смеется она.
— Ну почему? Я слышу, как журчит от голода твой желудок.
Целую ее в то место, куда прикладывал ухо.
— Я голодна, — соглашается Яся, — но хочу не еды. Я хочу тебя, Макар.
Я кладу руки на ее бедра, а потом медленно развожу стройные ноги в стороны. Провожу пальцами по шелковой коже.
Яся тянет ко мне свои руки. Вижу, что хочет получить поцелуй. И я иду на поводу у своей девочки. Позволяю притянуть себя ближе.
Накрываю ее тело своим и целую в губы, распаляя желание. Ее ноги стискивают мои бедра в нетерпении. И Яся трется об мой готовый уже просто взорваться член.
— Сейчас, моя девочка, — прошу я, — подожди немного.
Просовываю руку между нами. Раздвигаю пальцами ее складочки там, чтобы нащупать влагу. Растереть ее по всему входу, особенно сверху в том месте, от прикосновения к которому Яся выгибается подо мной дугой.
Стонет жалобно.
— Макар… ну пожалуйста…
Толкаюсь в нее медленно, наслаждаясь тем как расширяются от этого ее зрачки.
Отстраняюсь немного и снова плавно погружаюсь в нее до предела.
Правда, долго такую пытку мне не вынести. Ускоряюсь, покрывая поцелуями ее лицо.
Теряю контроль, и вколачиваюсь уже без оглядки на нежность. Вижу, что ей нравится. Чувствую ее кайф, как собственный.
Когда довожу ее до предела и чувствую ритмичное сокращение ее мышц на своем члене, не выдерживаю и присоединяюсь к ней. Вхожу еще раз рывком и замираю, кончая в мою девочку.
Самая правильная вещь на свете — кончать в мою бьющуюся в оргазме девочку.
Выхожу из нее и ложусь рядом на тесном диване.
Устраиваю Ясю в своих объятиях, позволяя положить голову мне на грудь.
— Как же я тебя люблю, Быков, — шепчет она.
— И я очень тебя люблю.
Черт с ними: с пропавшим Котом и пианино. Я держу сейчас в объятиях свою семью, и более важных дел в этом мире просто не существует.
52. Эпилог
— Пап, почему мама не ужинает с нами? — спрашивает сын, крутясь на своем стуле и чуть не сворачивая со стола тарелку.
— Потому что сегодня она выступает, Артур, — терпеливо повторяю я уже в десятый раз. — Скоро она сядет за рояль, а когда закончит играть, то вернется к нам за столик.
Артуру семь, и он страшный непоседа. Его просто невозможно удержать на одном месте дольше пяти минут. Яся оставила нас уже десять минут назад, поэтому лимит терпения сына давно иссяк. Он залез локтем в свою тарелку, уронил на пол корзину с хлебом и раз пятьдесят обернулся вокруг своей оси.
Весь в меня, как говорит Яся.
Не знаю, мой костюм по крайней мере до сих пор чистый.
Подтягиваю дочь, сидящую на моем колене повыше, чтобы ей было удобней.
Ксюша хватается пухлыми пальчиками за стакан, стоящий слишком близко к краю, и я едва успеваю перехватить его и забрать из ее рук.
Нашей Малышке два года. И я балдею от того, что она вышла точной копией Яси.
— Смотри, а вот и наша мама, — я показываю дочери на рояль в центре зала.
Жена выходит и изящно садится за инструмент.
Она выступает на музыкальных вечерах в ресторане Марка два раза в месяц. И обычно детей в эти дни мы оставляем с Таисией Викторовной.
Но сегодня у нашей бабушки выходной. Она поехала навестить свою подругу.
Так что будем приобщаться к прекрасному всем семейством.
— Пап, — шепчет Артур, — мама такая красивая…