— Я… — пытаюсь что-то сказать, но слова застревают в горле, когда Надя подаётся вперёд и накрывает мои губы своими.
Меня словно током пронзает, сердце грозится сломать мне пару рёбер своим бешеным стуком, а кровь в жилах просто бурлит от испытываемых эмоций.
Надя отстраняется и, глядя мне в глаза, пытается понять мою реакцию. Долго не думаю, ставлю на импровизированный стол бокал, даже не заметив, что тот сваливается, разливая остатки вина по покрывалу. И, положив руку на затылок Нади, притягиваю её к себе и припадаю к чувственным губам.
Какая-то необузданная страсть заставляет меня лечь на спину и притянуть девушку на себя, не разрывая поцелуй. Проникаю языком в её рот, чувствуя терпкий вкус вина. Обнимаю обеими руками, и буквально вжимаю миниатюрное тело в свою грудь.
Как в той поговорке, что аппетит приходит во время еды, так и сейчас, чем дольше длится поцелуй, тем сложнее отрываться от уже опухших губ. Теряю голову и связь с реальностью, мозги плавятся, а руки судорожно гуляют по телу Нади.
Не знаю, бывало ли у меня раньше такое, но что-то подсказывает что нет. Такие острые ощущения, такая буря эмоций, что кажется просто взорвусь к хренам собачьим. Надя ничуть не уступает моему напору, отвечая с упоением на поцелуй и так же сжимая моё тело с бешеной страстью.
Глава 6
Надя
Никогда в своей жизни не чувствовала столько спокойствия и умиротворения, как сейчас, лёжа на груди у Давида, человека, которого знаю не так давно, но который успел проникнуть мне под кожу.
Я в медицине давно, клиникой владею тоже не один год и не два, через мои руки прошли сотни пациентов, но только этому парню удалось тронуть моё сердце.
Может быть, я поторопилась, была слишком напориста, не стала даже думать, чувствует ли Давид что-то ко мне. Теперь это уже неважно, он мне ответил. Ответил взаимностью так, что до сих пор в жар бросает. Никто и никогда не целовал меня так.
Я, конечно, не много отношений имела, правда, я бы не называла это отношениями. И, нет, я не меняю мужчин как перчатки, просто никогда не видела смысла в продолжении, если сразу не задалось. Не тянуло ни к кому, но с Давидом… мы только целовались, а мне уже не хочется от него отрываться, боюсь представить, что будет после того, как мы переспим.
Мы оба понимаем, что для этого не пришло время. И нужно потерпеть, потому что желание настолько острое, что в низ живота болезненно тянет.
Мы лежим на покрывале, в обнимку и в тишине. Говорят, что, если с человеком есть о чём помолчать, значит это твой человек. Где-то поют сверчки, небо сегодня ясное, светит луна и полно звёзд. Барон, словно чувствует, лежит себе в тишине, хотя обычно его не успокоить, бегает, как в последний раз.
Андрей был прав. И, наверное, если бы он не сказал мне то, о чём я старалась не думать, я бы не лежала в объятиях Давида ещё долго, а может и никогда.
Не принимала того факта, что я влюбилась в своего пациента. Как такое возможно, если я всегда считала, что это неправильно. К тому же, я всегда думала, что для любви нужно много времени. Надо узнать человека, выяснить есть ли у вас что-то общее, какие интересы, желания. Но всё это неважно, только сейчас я это понимаю.
Выбирает сердце, точнее, учуяв своё, оно толкает тебя к тому человеку. Умом я понимаю, что это нелогично и необъяснимо. Ведь как врач, я знаю, что сердце — очень сильная мышца, которая качает кровь, как насос, направляя ее во все уголки тела. А кровь разносит по организму кислород. Как орган, поддерживающий жизнь любого живого существа, может выбрать кого любить? Это всего лишь механизм, запрограммированный на определённые действия.
Но почему оно бьётся сильнее, когда передо мной появляется Давид? Словно в этом конусообразном мышечном органе есть человечек, который начинает радостно прыгать и ударять по стенкам, от чего оно и бьётся.
— О чём ты думаешь? — вырывает меня из научных мыслей Давид, сжав моё плечо и оставляя лёгкий поцелуй на лбу.
— О том, как работает сердце, — честно отвечаю.
— Ты можешь хоть на минуту забыть о своей работе? — с улыбкой спрашивает он.
— Дело не в работе, я пытаюсь понять, как устроено, ну, то есть, откуда возникает чувство любви, — задумчиво отвечаю, поджав губы.
— Любви? — вопросительно выгибает брови Давид.
Молодец, Надя! Решила сразу все карты раскрыть. Ты сама ещё толком не разобралась, а разбрасываешься такими громкими словами.