— Ой, — выдает она изумленно, стоит мне появиться на пороге столовой.
— Ой?! Ой?! Это не «ой», я же Дед Мороз-переросток! — тяну за практически полностью белую бороду.
— На деда точно не тянешь. — Ар с Митей переглядываются, сдерживая смех, а я от этого зверею еще сильнее.
— Определенно не тянет, — поддерживает брат, усаживаясь за стол.
— Йоулупукки, — слышу за спиной звонкий голос Лили.
Разворачиваюсь на пятках:
— Что пукки?
— Йоулупукки — финский рождественский дед, — поясняет, словно идиоту.
— Я знаю, кто такой… — Громкий всеобщий смех сбивает с меня воинственность. — Ешьте, — иду в кухню за кофе. Варю большую кружку, заваривая напиток в пол-литровой турке. Аромат свежемолотых зерен действует успокаивающе, перестаю скрипеть зубами при каждом тихом смешке. Но заботливая сестра решается добить меня окончательно:
— Смотри, что я тебе заказала!
— Что это? — делаю глоток.
Разворачивает сверток, демонстрируя джемпер невообразимо отвратного цвета. Я даже не нахожу подходящего названия. Цвет грязной земли?
— Джемпер. Надень, — протягивает. Несколько глотков кофе, и я беру этот ужас. — Он придаст твоему лицу нездоровый вид.
— Твоей заботе нет предела, — огрызаюсь, но протискиваюсь в горловину.
— Я же говорила! Отлично, ты даже как-то посерел лицом.
— Я в восторге, — цежу сквозь зубы. Большими глотками допиваю кофе, наклоняю кружку, чтобы горькая масса слилась на язык. — Удачного дня. — На выходе встречаю только что проснувшегося Ника. — Даже не думай комментировать.
Провожает меня ничего не понимающим взглядом, кажется, он единственный в доме, кому плевать на мою внешность.
Подъезжаю к обширной территории транспортной компании, заезжаю через служебный въезд, ворота плавно за мной закрываются. Стоит мне выйти из машины, как к моим ногам подбегают три дворняги, которые якобы охраняют. На самом деле они готовы продать свою верность любому, кто почешет за ухом и принесет кость. Пользы никакой — развлечение для сотрудников, что после обеда таскают им объедки.
— Рокотов. — Коваль выходит из склада. Походка развязная: руки-мельницы и хамоватая ухмылка на лице. Готов поставить, сейчас точно что-то схохмит. Вместе с Митом они адская компания: слышно только дикий ржач и плоские шуточки. Хотя первыми идут шутки, а после — надрывный гогот. — Я себя хорошо вел, где мой подарок? — Ну, что я говорил?
Нагоняет у главного входа, мы задерживаемся на ступенях, как раз на территорию въезжает фура с того маршрута, где пропадали машины с грузом.
— Подождешь до января, — отвечаю по инерции и не могу скрыть радости.
— Ну, что я говорил? Нужно с охраной отправлять, — следом въезжает обшарпанный УАЗик. — Маскировка, — уточняет, глядя, как мои брови полезли на лоб. Полторы тысячи километров на УАЗике, если парни смогут разогнуться, будет большая удача.
— А ты не мог что-то более комфортабельное выделить?
— Мне кажется, они нас ненавидят, — ржет, глядя на то, как парни разминают затекшие конечности. — Представь, на «козле» сто двадцать шпарить.
— Сомневаюсь, что он разгоняется до...
Слова застревают в горле. Клиенты входят и выходят, минуя нас, сотрудники бегают, пряча накладные от мелких капель дождя за пазуху, а тело само разворачивается. От затылка и вдоль позвоночника растекается жар. Зверь вскидывается.
Девушка копается в кармане пальто, явно с чужого плеча, мешковатого. Извлекает телефон, волосы падают на лицо, а я наклоняюсь вправо сильнее и сильнее, но не могу рассмотреть черт. Отталкиваю Коваля, который мне рассказывает очередной идиотский анекдот.
Незнакомка вскидывает голову, ощущая мой пристальный взгляд, смотрит и широко улыбается. Вот просто так. Абсолютно ни с чего.
И тут я понимаю, что она смеется над анекдотом Коваля:
— Официант, мне жареного поросеночка! Вам с хреном? Нет, хрен желательно отрезать, — а тот старается, рассказывает в ролях. Хлопает меня по плечу и чуть ли не в слезах повторяет: — Отрезать… представляешь?
Девушка прикрывается ладошкой, проходя мимо нас, быстро сбегает по лестнице, а я не могу пошевелиться, смотрю ей в спину. Темные волнистые волосы разметывает порывом ветра, слышу ее запах, и все внутри скручивается. Так туго, что чуть ли не сгибаюсь.