Идя за ним в гостиную, она с трудом удерживалась, чтобы не помочь ему, когда он натыкался то на одно, то на другое препятствие. Когда он наконец добрался до места, вид у него был измученный. Он провел рукой по волосам, и Элси залюбовалась их красноватым блеском.
Забота о нем взяла в ней верх над собственными чувствами.
— Гарс, ты не голоден?
Он тяжело дышал.
— Ей Богу, мне не до еды.
— Не сомневаюсь, что у тебя был тяжелый день, но есть все-таки надо! — ласково проговорила она.
— Я приготовлю ужин.
И прежде чем он успел ответить, бросилась на кухню. Через несколько минут закипела вода, и сэндвичи были аккуратно уложены на тарелку.
— Я же сказал тебе, что не голоден.
Она не слышала, как он подошел.
— Может быть, ты и не голоден, зато я хочу есть.
Элси приготовила кофе, который всегда предпочитала чаю, а Гарс продолжал стоять в дверях, даже когда она села к столу и надкусила сэндвич. Взглянув на него, она увидела, что, несмотря на здоровый загар, он производит впечатление человека, вынужденного держать на своих плечах всю тяжесть земли.
К тому же ей припомнились слова доктора Траута о состоянии его нервов.
— Может, ты хотя бы сядешь, пока я ем? Ты выглядишь усталым.
Он потер шею сзади. Как она заметила, он делал это всегда, когда был растерян или погружен в размышления.
— Кто-нибудь звонил, пока меня не было?
— Нет. Не знаю. Я заснула. А ты ждал звонка?
He отвечая, он пожал плечами, а потом засунул руки в карманы халата.
— Тебя еще тошнило?
Как бы то ни было, он заботился о ней, и от этого Элси любила его еще больше.
— Нет. Не тошнило. Наверное, виновата бессонница. Меня беспокоишь ты. — Она больше не могла скрывать свои чувства. — Ты фактически сбежал из больницы. Я уверена, что доктор Траут согласился бы со мной...
— Замолчи! — оборвал он поток ее слов. — Ты говоришь как настоящая жена, а у меня и без этого хлопот предостаточно. — У него потемнело лицо. — Как ты не поймешь, что я не тот мужчина, которого ты знала раньше? Тебе кажется это временным явлением. Уверяю, ты ошибаешься.
Она вздернула подбородок.
— Помнится, я тоже говорила что-то похожее пару лет назад, когда свалилась с Сайда. Я тогда сломала два ребра и чувствовала себя хуже некуда. Но как только ребра срослись, именно ты привел меня на конюшню и заставил снова сесть в седло. Все меня только утешали, а ты ничего не хотел слушать и стоял на своем, пока я не нашла в себе мужество побороть страх. А ведь я была ужасно напугана и думала, что никогда больше и близко не подойду ни к одной лошади. Нет! Гарс, которого я знала, не допустил этого.
Он медленно вошел в кухню, нащупывая рукой ближайший стул.
— Я слепой, Элси. Слепой! — Жилы вздулись у него на шее. — Ты не понимаешь, что это значит.
При чем тут сломанные ребра? Я никогда не смогу ничего прочитать... Никогда не смогу сесть за руль машины... Мне придется ходить с палкой, если я не захочу сойти с ума в четырех стенах. Неужели тебе нравится слепой муженек, который никогда не сможет защитить тебя?
Он в отчаянии махнул рукой и перевернул чашку с кофе. Элси вскочила от неожиданности и тут же бросилась за тряпкой.
— Господи!.. Это я виноват? Ты обожглась?
Ему удалось схватить ее за руку.
— Нет, не обожглась! — поторопилась успокоить его Элси, слыша почти муку в его голосе. — Кофе был негорячий. — Ее переполнило знакомое чувство блаженства, когда его рука скользила по ее и они оказались так близко друг к другу, что запах его одеколона и его собственный запах уже начали кружить ей голову. Она задрожала всем телом. — Несколько капель попали на рубашку.
И Элси упала в его объятия.
На мгновение он поддался ей, и она запрокинула голову, ожидая его поцелуя... Но он с шумом вдохнул воздух и отстранил ее от себя.
Стон сорвался с ее губ — он опять отказался от нее.
Найдя ближайший стул, он оперся на него и стоял неподвижно, пока она вытирала пол. К счастью, чашка не разбилась.
— Я не только беспомощен, я еще и опасен.
Элси пришла в ужас от того, как он был полон жалости к себе.
— Не говори так, Гарс. — Она не удержалась и, подойдя к нему сзади, прижалась к его спине, но он вырвался из ее объятий. — Мне всегда было хорошо с тобой. Я чувствовала себя защищенной, но не из-за того, что ты был зрячим. Ты должен это знать.
Повернувшись к ней, он грубо выругался, и его лицо исказила злобная гримаса.
— Я даже не могу найти тебя!
— Прошло всего две недели. Дай себе время. Дай нам время, — молила она.