Мы договорились встретиться на нейтральной территории в кафе «Мираж». Когда мы приехали, нас уже ожидали, официант проводил нас к столику, где сидело несколько человек. Посередине, в плетеном кресле, сидел тот самый мажор. Как оказалось, Николаев Иван Сергеевич, сын местного олигарха, а рядом с ним сидели его друзья.
— Здравствуйте! — нервно проговорила я, привлекая к нам внимание.
— О, девчонки, привет! — поздоровался парень, который сидел рядом с Николаевым.
— Что хотим? — отпивая из бокала, спросил сам Николаев, рассматривая нас с головы до ног. А затем махнул рукой, показывая, что мы можем присесть за их столик.
Когда мы сели напротив них, официант предложил нам меню, но я только махнула рукой, показывая, что нам ничего не надо.
— Мы хотели с вами поговорить, — аккуратно начала я, — по поводу аварии.
— И? — выгнув бровь, он посмотрел на меня вопросительно.
— Я хотела вас попросить забрать заявление из полиции.
Они заржали. А Николаев вальяжно расселся в кресле.
— Ну, давай, проси! — нагло, заявил он.
— Она уже попросила! — вмешалась Дашка в наш диалог.
— Киска, ну разве так просят, — подал голос один из его дружков, закуривая сигарету выдыхая дым, похотливо разглядывая Дашкины ноги.
Наверное, это была абсурдная идея приезжать сюда и что-то просить у этого человека.
— Иван Сергеевич, — начала я, стараясь говорить более спокойно, хотя внутри все кричало и переворачивалось. Я не люблю таких людей, я не знаю, как с ними себя вести. Боюсь сорваться и сказать что-нибудь, что выведет его из себя и сделает ситуацию еще хуже, чем есть. — Я бы хотела вас очень попросить забрать свое заявление. Вы же понимаете, что это стечение обстоятельств. Я заболела, мне стало плохо, и ввиду этого, я случайно оказалась на дороге.
— Детка, мне плевать, можешь не распинаться так, — фыркнул он, делая очередной глоток из стакана.
— Но я…
— Послушай, мне все равно, плохо тебе было или нет. Хочешь, чтобы я забрал заявление — плати! Все просто. Я получил моральную травму. И мне нужны деньги, поправить свое здоровье.
— У меня нет таких денег. Это очень большая сумма денег. Может, можно как-нибудь частями. Я работаю, и могла бы…
— Во-у, стоп. Никаких частей. Либо сразу все, либо нет. Хотя, знаешь, мы можем поступить по-другому, — улыбнулся он, удобнее усаживаясь в кресле.
— Как? — чувствую, что это по-другому, совсем мне не понравится.
— Ты такая, даже, ничего, — похотливым взглядом окинул он меня, — Давай уединимся, сделаешь мне приятное, и тогда, может, я подумаю, на счет оплаты по частям. А если будешь настолько хороша, то я могу и сосем забыть про то, что было.
— А не охренел ли ты?! — тут уже Дашка не выдержала.
Дикий гогот, опять раздался у нас за столом. А Николаев всем своим видом показывал свое превосходство в данной ситуации, и что ему пофиг на все.
— Ну, думаю, нет. Голова что-то болит, чувствую, как бы у меня не ухудшилось здоровье, — нагло заявил этот мерзавец, — Кстати, подруга может присоединиться, — и причмокнул губами.
Мерзавец! Чувствую, еще слово, и Дашка не сдержится, и мне придется оттаскивать ее, чтобы она не вцепилась ему в лицо.
— Даш, пойдем, мы теряем время, — вставая из-за стола, проговорила я, при этом здоровой рукой схватила подругу за руку.
— Козел! — рыкнула Дашка.
На что они только еще больше развеселились.
— Детка, поторопись с деньгами, часики тикают. Скоро пойдут капать проценты. Ну, если передумаешь, мой телефон у тебя есть, — прокричал он нам в спину, стоило только отойти от их стола.
— Я тебе говорила — это плохая идея. Такие козлы никогда не поступают хорошо. Зря ты меня увела, я бы хорошо ему врезала бы, — зло прорычала Дашка. — Ну, и что теперь?
— Я не знаю. Наверное, стоит попробовать позвонить отцу, — чувствую, как предательская влага побежала по щекам.