И теку.
И мне не стыдно.
Особенно когда это член мужчины, от которого у меня будет второй ребёнок… Второй малыш… У меня. Не у Войтовой. Той суки.
– Она сосала тебе? – вдруг выпаливаю. Но тут же касаюсь губами головки. Присасываюсь прямо к кончику, из-за чего мужчина дёргается. А я смакую эту солоноватую капельку, которую с удовольствием проглатываю.
Либо этот мужчина меня делает такой шизанутой, либо гормоны.
– Ты о ком? – хрипло отзывается.
Не беру головку в рот. Целую рядом.
– Твоя жена.
Приоткрываю губы и насколько возможно вбираю его агрегат в рот. Жутко большой. Твёрдый. Невместимый в мой маленький рот.
Слышу, как Хаджиев задыхается.
И эта реакция возбуждает сильнее.
Я готова кончить от одних только ласк. Рука сама тянется к гладковыбритой киске, чтобы запустить её между складочек. Дотронуться до клитора, а потом надавить. Привести себя к оргазму.
Но всё моё внимание на его члене. И на словах, которые громом раздаются над головой.
– Свой член я доверяю только твоему рту, – вдруг проговаривает.
Неописуемый восторг пронизывает от корней волос до пят. Я довольно мычу, заглатываю глубже и играюсь языком. Делаю поступательные движения головой.
И его хриплый, вырывающийся из губ стон заводит.
А я ускоряюсь.
Делаю всё быстрее, сочнее.
И не останавливаюсь, даже когда его ладонь оказывается на моём затылке. Один рывок и горячая струя ударяет в горло. Но я не отстраняюсь.
Закатываю глаза и стискиваю вместе ножки, чувствуя, как оргазм накрывает всё тело.
Не ожидаю такого от самой себя.
Ловлю кайф, от того, что доставляю ему удовольствие.
– Милана, блять… – выдыхает громко, устало. Тяжело дышит, отстраняя мою голову от своего органа. Выпускаю член изо рта с вкусным причмокиванием.
Возбуждение чуть спадает, и я понимаю, что сделала.
Дьявол!
Я больше так не буду! Никогда в жизни!
Он поднимает меня с пола, снова сажает на стол голой задницей.
– Ляг на спину.
Я слушаюсь, потому что до сих пор тело колотит от возбуждения.
– Ноги шире.
Делаю.
И чувствую, как к входу прислоняется что-то горячее. Думаю пальцы, но нет. Хаджиев входит в меня на целую головку, заставляя выгнуться в спине.
Но тут же покидает моё тело, вырывая разочарованный стон.
– Ты издеваешься…
– Издеваюсь, – усмехается. – Прямо как ты надо мной.
И снова толкается внутрь.
Заходить чуть дальше. Глубже.
И снова готовая принять, я со злостью, выпрямляюсь на столе.
Он снова выходит.
Бесит!
– Раз уж у нас откровенные разговоры… – снова испытывает меня, входя наполовину. Смотрю на него из-под опущенных ресниц. Устала. Раздражает. Ну ты и мудак, Хаджиев! – Сколько раз ты трахалась с Багровым?
Умеет он всё испортить.
Но я честно говорю ему:
– Ни разу, – слабо проговариваю. Прочищаю горло и говорю уже чётче: – Мы ни разу не спали.
Один уверенный толчок и стон удовольствия сам вырывается из груди. Кричать хочу. Показать ему, как мне хорошо. Хотя он и так всё видит, обхватив мои бёдра. Пристроившись между ног, и вгоняя свой член и принося одно наслаждение.
Делает это быстро, но не грубо. Иногда останавливается, давая мне передышку.
Меня всю трусит, кидает по деревянному столу.
Кажется в один миг, что он сломается.
Впиваюсь ногтями в дерево и смотрю в потолок, выгибаясь в спине.
– Я… Сейчас…
Как же мне надо мало!
Несколько уверенных толчков!
И его член внутри, что умело доводит меня до оргазма за какие-то полминуты.
Сжимаю его своими стеночками и кусаю губу до крови. Я передумала. Хочу сохранить этот стон в себе. Чтобы о нём знали только мы вдвоём.
Бёдра дрожат, внутри всё сокращается, но несмотря на это, Самир, не выходя из моего горящего тела, поднимает меня и насаживает так глубоко, что я уже прижимаюсь грудью к его торсу и целую.