– Хочу и смотрю.
Закусываю губу.
И только сейчас понимаю как это приятно. Стоять вот так, обнимать его. Пока он, обхватив меня руками, смотрит на мою грудь. А я трусь об его тело. Ни перепалок, ни злости, ничего. Только тишина. И жгучее желание, которое ударяет вниз живота от одного только взгляда.
– Хочу взять твой сосок в рот, – неожиданно произносит с хрипотцой.
Всего несколько пошлых фраз и становится жарко. Опять.
– Но сделаю это потом.
Снова возвращает всё внимание на меня.
– Так почему твой выбрал пал на бассейн? Раз ты не умеешь плавать? Тут глубже.
– Хотела повиснуть на тебе, – прохожусь языком по нижней губе. Самир это замечает. Тянет свои шкодливые пальцы к лифчику, который расстегивает за спиной. Тот падает, но пока держится на плечах.
– Просто так висеть на себе не позволю.
– Вот как… – выдыхаю. – А если я скажу, что…
Делаю паузу.
А он нетерпеливо басит:
– Сними его уже.
Не знаю отчего, но мне начинает это нравиться. Вода становится не такой прохладной, хотя всё тело покрыто мурашками. Я медленно, плавно, снимаю с себя лиф. Прикусываю губу, жадно впитывая каждую эмоцию этого человека. Не могу. Пусть это будут гормоны, но мне жуть как хочется близости с ним. Я загораюсь от одного касания кожи.
Поэтому, как только ткань оказывается в руках – выкидываю её за пределы бассейна.
– Так что ты хотела сказать? – выпаливает, подаваясь вперёд. Вбирает мой сосок в свой горячий рот. Облизывает языком и меня словно бьёт током. Моя грудь сейчас словно оголённый нерв. Он прикусывает горошинку зубами, и я сильнее свожу ноги вместе.
Дьявол, что он со мной делает…
Постанываю, сильнее прижимаясь к нему.
А он как назло – выпускает сосок изо рта с привычным чмокающим звуком.
А я разочарованно постанываю.
– Говори, Милана, – словно даёт мне добро. А я уже ничего не хочу. Потому что боюсь, что будет дальше. А я всего лишь хочу расслабиться. Почувствовать ласку, нежность. Возможно, даже, грубость, но нельзя. Надо сказать. Другого момента у нас не будет. Не будет…
– Помнишь, – я подаюсь вперёд, утыкаясь лбом в его лоб. Хочу. Чтобы наши носы касались вот так вот. И мы дышали одним воздухом. Он – выдыхает его через рот, а я втягиваю его носом. – Тогда, в больнице, ты злился на то, что я не сказала тебе о своей беременности…
Пальцы сильнее сжимаются на разгорячённом теле.
– Я тогда соврала, – выдыхаю, собравшись с духом. – Насчёт смерти ребёнка.
Его глаза становятся шире.
– Ты хочешь сказать…
– Я беременна.
Боюсь говорить дальше. Лишь смотрю в тёмную карюю радужку. Замечаю, как увеличиваются его зрачки.
– Повтори.
От одного пробирающего до костей тона становится дурно.
Уже неуверенно, сама не зная от чего, тихо проговариваю:
– У нас… Будет ребёнок.
Он молчит. Не шевелится. Лишь смотрит на меня. В какой-то момент мне кажется – он делает это сквозь меня.
Его реакция следует не сразу:
– И почему ты говоришь мне об этом только сейчас?! – рычит словно зверь.
Ну вот, стоило сказать, как он тут же выходит из себя. Поэтому я врезаюсь пальцами в его волосы и чуть сдавливаю, пытаясь его усмирить. Я крики не люблю. Особенно в свою сторону. Особенно беременная.
– Потому что в больнице о таком не говорят, – произношу честно. – Знаешь ли, с тобой не просто так жить. Особенно после того отравления. Я лучше подстрахуюсь, чем потом буду плакать над…
– Милана, я убью тебя, – выпаливает.
Кажется, он говорит это всерьёз. Хватка на теле слабеет. Но я, чтобы не распрощаться с жизнью, прижимаюсь к нему сильнее и впиваюсь ему в губы. Целую, да так, что сама улетаю в первую секунду. Как же я этого хотела! Просто расслабиться, почувствовать его так.
– Не убьёшь, – шепчу ему в губы, отрываясь. – Теперь у меня есть весомый аргумент.