Тот самый Иннокентий очень быстро разобрался с делом, и на слушании я выступила как свидетель, компания, что решила перейти дорогу Игнату обанкротилась, а те двое сели в тюрьму. Но всё равно последние дни Игнат был взвинчен, у меня были последние дни практики, я писала отчёты к ней, готовилась к защите диплома и сдаче госэкзаменов. Потому тоже была в панике, с появлением такой бурной личной жизни, учёба плавно перетекла на второй план, и хоть знания, что я получила за эти четыре года, никуда не делись, я всё равно переживала. Вот и сегодня я перечитывала все свои лекции с первого курса, Иван помог мне перевести все тетради сюда, а в перерывах между повторением критически осматривала уже готовую дипломную работу в твёрдой красной обложке.
- Тебе блять было сказано, тварь, что бы ты и твоя дочь исчезли из моей жизни! – Послышался рёв Игната из кабинета. Вот это новости, с кем он так? И почему-то знала, именно из-за той или того, с кем он сейчас говорит, Игнат и был зол последние. Раньше я бы забилась в угол, пытаясь стать незаметной, чтобы Игнат перебесился, а сейчас направилась в кабинет, откладывая тетрадь в сторону. Если его рёв слышен даже через эти толстые двери, то он знатно зол. Пока шла увидела, как из кабинета пулей выскочил Иван, а за ним вылетело кресло, и ошалела. Так ли сильно я не боюсь Игната? А потом подумала, что мне он ничего плохого не делал и не сделает. Послышался шум разбитого стекла, и я поспешила в кабинет.
- Игнат? – Тихо позвала мужчину, осматривая бардак учинённый им вокруг. Игнат замер и повернулся ко мне, он тяжело дышал, пытаясь усмирить гнев.
- Конфетка, я сейчас так сильно зол, лучше иди в комнату, не хочу ненароком тебя обидеть.
- А если я сейчас уйду, за мной тоже вылетит кресло? Или ты решишь, что диваном эффективнее? – Игнат тяжело вздохнул. – Мы сейчас вместе пойдём в комнату, и посидим, поболтаем, о том, как я отупела за пару недель помолвки с тобой. Ты будешь заверять меня, что это не так, а я буду в это верить. – Говорила спокойно, стараясь убаюкать. Специально не спрашивала причину его вспышки гнева, чтобы его не накрыло повторно. Взяла Игната за руку и вышла с ним из кабинета, где практически всё было сломано. В комнате усадила Игната на кровать и расстегнула полы тёмной рубашки. Как и думала, кровоточит. Не стала ничего говорить, взяла с тумбочки аптечку и ножницы.
- Не стоит, родная, там всего-то край разошёлся.
- Значит, никуда ехать не надо, и я буду клеить тебе этот край, а так как ты себя плохо вёл, тебе будет больно. – Встала между его ног, разрезала бинты, взяла биоклей и резко нанесла на рану, заставив зашипеть Игната, а потом прижала края раны. – Тебе надо отдохнуть, Игнат, а я попрошу Нину прибраться в кабинете.
- Она ушла уже. – Устало протянул Игнат, я посмотрела на его лицо, под глазами залегли тени, лицо осунулось.
– Всё настолько плохо? – Мужчина выдохнул, обнимая меня здоровой рукой и прижимаясь головой к животу.
- Моя мачеха, отец зачем-то оставил ей десять процентов от компании, эту компанию он пропил, а я восстанавливал, и теперь его шлюха получает проценты, лечит свою дочь наркоманку, а теперь требует включить её в совет директоров. То есть вместе со мной она хочет управлять моей компанией. – Зло выплюнул Игнат.
- Она настолько ужасна?
- Видишь шрам? Это её рук дело, потому что я отказался сначала спать с ней, а потом жениться на её дочери и вышвырнул эту наркоманку полуголой из своей спальни в тот момент, когда домой пришли люди, которые должны были инвестировать крупную сумму в один проект. Той ночью моя мачеха полоснула по моему лицу ножом, а отцу сказала, что я пытался изнасиловать её дочь. – Игнат хмыкнул. – Отец тогда знатно разозлился и именно поэтому переписал десять процентов на неё. А потом стал пить, Лариса спаивала его, довела до смерти, а теперь требует что-то от меня! – Меня крепко сжали. – Папа после смерти мамы долго горевал, десять лет никого к себе не подпускал, никого видеть не хотел, потом явилась эта Лариса, была его секретарём, потом стала любовницей, вскружила отцу голову. Я всегда удивлялся, как такой умный, расчётливый отец просто взял и повёлся на сладкие речи.