— Это я, Итан! Я здесь, у двери! Я один! Сейчас войду! , Тихонько толкнул дверь — образовалась узкая щелка.
— Реймонд! — уже не крикнул, а громко сказал Итан. — Ты меня слышишь?
— Итан! — откуда-то из глубины донесся голос.
— Ты что тут делаешь, старина? — Он распахнул дверь и шагнул внутрь. — Я пришел с тобой поговорить.
— Ты с ума сошел! Уходи отсюда. Эти сволочи тебя тоже пристрелят!
— Реймонд, послушай. Они позволили мне пройти сюда, чтобы никто не пострадал. Чтобы все остались живыми. Где Колдуэлл? Он цел?
— Здесь, у меня. Вон, в углу, где ящики с пивом.
— Колдуэлл! — крикнул Итан.
— Я здесь, Миллз!
У Итана отлегло от сердца. Худшее, чего он опасался, — увидеть Колдуэлла лежащим на полу в луже крови.
По тому, как невнятно говорил Реймонд, Итан понял, что тот пьян, хотя нервная встряска в последние несколько минут слегка протрезвила его. Дойдя до последнего прохода, он увидел Реймонда и Майка Колдуэлла. Руки шерифа были связаны; он сидел, прислонившись спиной к холодильнику. Реймонд сидел против него с табельным револьвером Колдуэлла в одной руке и банкой пива в другой. Восемь-десять банок из-под пива валялись поблизости. Увидев Итана, Реймонд скривился в дурацкой улыбке.
— Хорошее место я выбрал, а-а? — пробормотал Реймонд, комкая слова. — Пива — пей не хочу.
— Место ты выбрал хорошее. А вот дело затеял — глупее не придумаешь. Ты знаешь сколько лет тебе придется отсидеть за это?
— Нисколько: я отсюда не выйду.
— Выйдешь. Шериф Колдуэлл, конечно, сам лично проверит, чтоб ты получил по заслугам, но он также замолвит слово на суде, что ты тут протрезвел немного, опомнился, положил револьвер и сдался. Я даже думаю, что он назовет это обычным нападением на офицера полиции, и настоит на том, чтобы обвинение в не правомерном лишении свободы и взятии человека в заложники не упоминалось вовсе. Колдуэлл поможет нам.
— Чушь собачья! — заорал Реймонд. — Я его пристрелю!
— Нет. Не пристрелишь. Потому что тогда и мне придется сесть в тюрьму.
— Тогда уноси свою задницу отсюда! Мы сами разберемся. Ты должен радоваться, что сейчас я влеплю ему пулю в башку!
— Поздно, Реймонд! Я уже договорился с полицией. Они ждут, когда мы выйдем отсюда все вместе, все трое.
— Он дело говорит, — отозвался Колдуэлл.
— Заткнись! — рявкнул Реймонд, сильно пнув своим грязным ботинком Колдуэлла по ноге. — Я тебе сказал — чтоб ни звука от тебя не слышал!
Итан посмотрел на Майка — на лице того было написано отчаяние.
Итан присел на корточки, чтобы можно было посмотреть прямо в глаза Реймонду.
— Слушай, Реймонд, — сказал он, — ты совершил большую ошибку, но многое еще можно исправить.
Лицо Реймонда напряглось: зубы сжаты, поскрипывают, желваки напряжены. Казалось, он еле сдерживается… Вдруг все тело его затряслось, лицо исказила страшная, судорожная гримаса, из глаз брызнули слезы — он разрыдался.
— Я не могу выйти, — с трудом, сквозь судорожные рыдания, выталкивал он слова. — Они пристрелят меня, Итан, пристрелят — как тех ребят в Учебном центре.
— Колдуэлл и его люди тогда допустили ошибку. Сейчас ты не один. На этот раз один из них — за нас. Когда мы выйдем все вместе, стрелять никто не будет.
— Как же, жди! Стоит им получить Колдуэлла, их отношение переменится, — он вытер слезы рукавом. — Я им не верю.
— Послушай меня, Реймонд, на этот раз все будет по-другому. Отдай револьвер.
Реймонд Элкхорн опять заплакал, поднес было банку с пивом ко рту, но вдруг передумал и с силой отшвырнул ее так, что она отлетела в конец прохода, разбрызгивая остатки содержимого. Подумав какое-то мгновение, он вскочил на колени, резко вцепился одной рукой в волосы Колдуэлла, а другой приставил револьвер к его шее.
— Я тебя пристрелю! — дико заорал он. Глаза Колдуэлла от ужаса сделались совершенно круглыми, зрачки расширились, лицо стало белым как мел.
— Реймонд, возьми себя в руки, — твердым голосом сказал Итан. — Не подводи меня. Сколько мы пережили вместе! — Итан требовательным и одновременно просительным жестом протянул руку. — Отдай револьвер, Рей.
Реймонд Элкхорн поколебался несколько мгновений, затем вдруг отпустил револьвер, который неподвижно повис стволом вверх на его указательном пальце. Помешкав еще секунду, с ненавистью оттолкнул от себя голову шерифа, которую держал за волосы. Итан осторожно снял оружие с пальца Реймонда. Колдуэлл облегченно вздохнул, в глазах его показались слезы. Итан, нагнувшись, развязал Майку руки.
— Пойдемте, шериф, — тяжело вздохнув, сказал он. — У вас сегодня был тяжелый день.
Колдуэлл встал на ноги, пошатнулся и молча протянул руку — получить оружие.
— Не-ет, — ответил на этот жест Итан. — Револьвер пока побудет у меня. Вместе выйдем — я вас двоих буду держать за руки. Я полагаю, вы понимаете, что Реймонд не пристрелил бы вас. Ему просто… как бы это сказать… было немного страшно. К тому же у него никого не было рядом, кому можно было бы довериться. Поэтому я и пришел. Хорошо, что он все-таки опомнился и не совершил ничего страшного. Будем надеяться, что ваши ребята поступят так же разумно.
Итан положил револьвер на пол и отпихнул его ногой в дальний конец прохода.
— Помните, в Учебном центре я сделал то же самое, — сказал Итан. — Я тогда сказал своим ребятам, чтоб они оставили оружие внутри.
Он цепко ухватил одной рукой локоть Реймонда, а другой — Колдуэлла и повел их к выходу. Вот порог. Они разом шагнули наружу.
— Не стрелять! — крикнул Колдуэлл. — Мы без оружия!
Все трое медленно двинулись к центру автомобильной стоянки. Когда они остановились, Реймонд вдруг бессильно опустился на колени. Он всхлипывал. Итан и Майк Колдуэлл молча смотрели друг на Друга.
— Спасибо, Миллз. Я теперь ваш должник, — негромко сказал Майк Колдуэлл.
Со всех сторон спешили полицейские. Двое из них подняли Реймонда на ноги.
— Надеюсь, вы будете справедливы, шериф. Реймонд не сделал бы этого, будь он трезвым.
— Это все, что вы просите?
— Вы, сами знаете: есть еще кое-что, что вы можете для меня сделать. Скажите моему сыну, что я не виноват в том, что произошло тогда в Учебном центре.
— Может быть, я это сделаю, Миллз, — проговорил Майк, разглядывая асфальт под ногами. — Куда вы сейчас направляетесь? — спросил он, взглянув ему прямо в глаза.
— Сейчас идет слушание дела в суде: кому доверить попечительство над Дэниелом. Мне нужно быть там — узнать, чем кончилось.
— Садитесь, я подвезу вас.
— Очень обязан, — искренне удивился Итан. Майк Колдуэлл сказал, обращаясь к своим помощникам, что у него дело и что он встретится с ними в участке.
— Поаккуратнее с Элкхорном, — предупредил он. — Когда он протрезвеет, будет сожалеть о том, что натворил. Не так уж все это ужасно, что он сделал, как кажется. Скорее так, недоразумение.
— Какие обвинения выставить?
— Нападение на офицера полиции. Садитесь, — обратился он к Итану, — садитесь, я подвезу вас до здания суда.
За всю дорогу ни тот, ни другой не проронили ни слова. Когда подъехали, Колдуэлл протянул руку.
— Разумеется, Миллз, я ваш должник.
— Не забудьте о моем мальчике. Это все, о чем я прошу.
Итан вышел из патрульной машины и поднялся по ступенькам в здание суда. Ему сказали, что Кэт с адвокатом в конференц-зале.
— Слава Богу! — воскликнула она, кидаясь ему на шею. — Что там произошло?
— Все в порядке. Никто не пострадал — это самое главное. Все живы, все целы.
— Я так волновалась, — говорила она, с любовью глядя на него и поглаживая по щекам. — Я боялась, что опять дойдет до перестрелки.
— На этот раз трезвые головы взяли верх, — сказал Итан и, переведя взгляд на Мелиссу Каплан, спросил: