Что теперь? Как сказать ему? Стоит ли говорить вообще?
Но больше всего меня поразило не это.
Я поняла, что впервые за долгое время не чувствую пустоты. Что во мне зародилось нечто большее, чем просто жизнь. Смысл. Я больше не одна.
Я осторожно погладила свой живот, пока ещё совершенно плоский, но внутри уже растущий. В груди поднялась тёплая волна, такая неожиданная, что перехватило дыхание. Я боялась, что меня охватит паника, но нет — вместо этого было странное, почти умиротворяющее чувство.
Теперь у меня есть кто-то, ради кого стоит жить.
И даже если Тимур никогда не полюбит меня, даже если он продолжит держать меня на расстоянии, я больше не буду одна.
С этим осознанием пришло новое спокойствие. Я поднялась с пола, глубоко вдохнула и посмотрела в зеркало. Впервые за долгое время мне не хотелось отворачиваться.
Жизнь продолжалась. И теперь в ней было что-то, что принадлежало только мне.
Я ждала подходящего момента, но его не было. Тимур приходил и уходил, появлялся поздно, и я не знала, как ему сказать. Всё казалось неуместным, нелепым. Я боялась, что он отреагирует холодно, что проигнорирует это, как и всё, что касалось меня.
Но однажды вечером я просто решилась.
Когда он вошёл в спальню, я уже ждала его, сидя на кровати. Сердце билось слишком быстро. Он посмотрел на меня с привычной сдержанностью, бросил пиджак на стул и ослабил ворот рубашки.
— Что-то случилось? — его голос был ровным, но внимательным.
Я сжала руки в замок, собираясь с духом.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — мой голос дрогнул, но я не позволила себе замолчать. — Я беременна.
Он замер. Его движения остановились, он просто смотрел на меня, но в глазах не было ни злости, ни радости. Только напряжённое молчание. Я сглотнула.
— Ты уверенна? — наконец спросил он.
Я кивнула.
— Да. Я проверила несколько раз.
Молчание затянулось, и я почувствовала, как внутри поднимается страх. Если он скажет, что это ошибка, что ребёнок ему не нужен… Я не знала, что буду делать.
Но он лишь медленно выдохнул, отводя взгляд. В его чертах не было привычного контроля. Что-то дрогнуло внутри него, но я не могла понять, что именно.
— Тимур… — я тихо позвала его, не зная, как он отреагирует.
Он посмотрел на меня. Долго, оценивающе. Затем медленно кивнул.
— Хорошо, — только и сказал он.
И вышел из комнаты, оставляя меня наедине со своими мыслями.
Глава 17
Время шло. Моя беременность стала центром моего мира, изменив всё. С каждым месяцем я чувствовала, как внутри меня растёт новая жизнь, и это давало мне силы. Я больше не чувствовала себя одинокой.
В доме тоже многое изменилось. Я больше не была просто женщиной, которую Тимур привёл в свою жизнь по стечению обстоятельств. Теперь я становилась хозяйкой. Меня стали уважать слуги, ко мне относились с вниманием, но самое главное — Тимур больше не держался на прежней дистанции.
Он не был нежным, не окружал меня лаской, но я видела, что его отношение ко мне изменилось. Он заботился, даже если никогда этого не говорил. Он спрашивал у врачей, как я себя чувствую, поручил слугам следить за моим питанием, окружил меня комфортом, которого я никогда прежде не знала.
Когда на одном из осмотров врач сказал мне, что у нас будет девочка, я не сдержала слёз. Это была смесь радости, облегчения, чего-то нового, что я ещё не могла осознать до конца. Девочка… маленькая жизнь, которая станет частью меня, которую я смогу любить без страха.
— Как ты её назовёшь? — спросила врач, глядя на меня с улыбкой.
Я не знала, потому что ещё не думала об этом.
В тот же вечер, когда я, всё ещё потрясённая, вернулась домой, он встретил меня в своём кабинете. Я вошла, сжимая пальцами ткань платья, сердце всё ещё билось быстрее обычного.
— Это девочка, — выдохнула я, глядя на него.
Он поднял на меня взгляд, в его глазах отразилось что-то похожее на одобрение.
— Её будут звать Дамира, — спокойно произнёс он, словно этот вопрос даже не подлежал обсуждению.
Я замерла. Имя… Я даже не задумывалась об этом.
— Почему Дамира? — прошептала я.
Он не сразу ответил. Его пальцы постукивали по деревянной поверхности стола, и лишь через несколько секунд он произнёс:
— Потому что она должна быть сильной.
Эти слова застряли во мне. Сильной. Да, моя дочь должна быть сильной. Как бы ни сложилась её жизнь, я не позволю ей пройти через то, через что прошла я.
Я кивнула, принимая это имя так же, как и всё, что случилось в моей жизни.