Адрес привёл меня к массивному зданию в центре города. Охрана у входа даже не удивилась, когда я назвала своё имя. Они уже знали, кто я и зачем пришла. Один из них лениво махнул рукой, приглашая войти. Шикарный мраморный холл, мягкие ковры, зеркала в золочёных рамах — это было не место, куда приходят обычные люди с обычными проблемами.
Меня провели в кабинет на верхнем этаже. Там, за массивным дубовым столом, сидел мужчина, владеющий почти всем в этом городе. Ему было около пятидесяти, подтянутый, с коротко стриженными седеющими висками. Глаза ледяные, оценивающие. Он молчал, изучая меня.
— Мила Воронцова, — наконец произнёс он, откидываясь на спинку кресла.
— Да, — я сглотнула, кулаки дрожали. — Мне нужны деньги, — голос мой был сдавленным, но твёрдым.
Он усмехнулся, налил себе виски, но мне не предложил.
— И ты думаешь, что я просто так их тебе дам? — он посмотрел на меня с интересом, словно размышляя, насколько далеко я готова зайти.
— Я верну их. Любой ценой, — я сжала кулаки, вцепившись ногтями в ладони. — С процентами.
Он поднял бровь, сделал глоток виски и поставил стакан на стол.
— Ты понимаешь, что процент будет высоким? — спросил он ровным голосом, и я кивнула.
— Я понимаю.
— Ты рискуешь многим, беря деньги у меня, — продолжил он, теперь изучая меня более пристально. — Если не сможешь вернуть, последствия будут… неприятными.
Я сжала губы, внутренне борясь с подступающим ужасом.
— Я найду способ, — сказала я. — Я просто не могу позволить брату остаться инвалидом.
Он усмехнулся, покачал головой и потянулся за папкой в ящике стола. Достал документы, листки, заполняя некоторые пункты.
— Подпишешь здесь. Получишь сумму сразу. Взамен — ежемесячные выплаты с процентами. Никаких просрочек, Мила. Если не уложишься, тебе не понравится, что будет дальше.
Я взяла ручку. Долго смотрела на бумаги, понимая, что расписываюсь не просто в долге, а в собственной судьбе. Затем поставила подпись.
Он улыбнулся.
— Теперь ты в моём списке, Воронцова. Добро пожаловать в новый мир.
Глава 5
Серый утренний свет пробивался сквозь узкие оконные жалюзи больницы, заливая палату холодным, стерильным сиянием. Я сидела на жёстком пластиковом стуле, обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то согреться. Время словно растянулось в бесконечность. На часах было шесть утра, но мне казалось, что эта ночь никогда не закончится.
Сегодня день операции.
Артём лежал на койке, его лицо бледное, дыхание едва заметное. Капельница ритмично капала, подавая в его вены раствор, поддерживающий хрупкую жизнь. Я смотрела на брата, вглядываясь в каждую черту его лица, стараясь запомнить его таким, каким он был. В груди жгло отчаяние.
Я почти не спала. Всю ночь металась по больничному коридору, каждые полчаса заглядывая в палату, будто боялась, что он исчезнет, что этот день так и не наступит. В голове гремели тысячи мыслей. А вдруг он не выдержит? А вдруг что-то пойдёт не так? А вдруг…
— Всё будет хорошо, — произнесла я, беря его за холодную руку. — Ты справишься, ты сильный.
Артём слабо улыбнулся, его пальцы едва заметно сжали мои.
— Ты тоже сильная, Мила, — прошептал он. — Всё будет хорошо.
Но даже он не мог в это поверить до конца.
Вскоре в палату вошёл врач в голубом халате, поправляя маску на шее. Его лицо было серьёзным, но в глазах читалась усталость, привычка к чужим страхам и ожиданию чуда.
— Мы готовы, — сказал он, глядя на меня. — Операция займёт несколько часов. Вам лучше пока отдохнуть.
Я кивнула, но знала, что не смогу просто сидеть в стороне.
Медсестры закатили каталку, осторожно переложили Артёма, а я шагнула назад, давая им место. Мне не дали пойти с ним в операционную. Оставалось только смотреть, как его увозят, как дверь закрывается, отсекая его от меня.
Я опустилась на стул в коридоре, сцепив руки в замок. Вокруг сновали люди: медсёстры, пациенты, кто-то смеялся, кто-то шептался, а для меня этот день был самым важным в жизни. Я закрыла глаза, вдавливаясь в сиденье, надеясь, что время пролетит быстрее.
Минуты тянулись мучительно медленно. В голове всплывали воспоминания: как мы с Артёмом в детстве строили домики из подушек, как прятались от грозы, как он смеялся, толкая меня в сугроб зимой. Всё это казалось таким далёким, почти нереальным. Если бы можно было вернуть то время…