17. Даша.
Мне позвонила Лена и сказала, что Ваню выпустили.
- Выпустили? – сразу словно груз свалился с плеч – где он?
Уехал домой несколько часов назад. С ним Паша.
- Почему он ко мне не пришёл или хотя бы позвонил?
- Не знаю, Даш.
А после я умерла… нет, я все ещё дышала, но в этом не было абсолютно никакого смысла… потому что мы с Ваней расстались.
Последний наш телефонный разговор я помню от и до. Он позвонил вечером же дня. Звонок раздался почти сразу после Лениного.
- Привет.
Его хриплый, тихий голос сразу ударил по нервам.
- Вань… - тут я просто начинаю рыдать - ты дома?
- Дома.
- Тебя выпустили? Почему ты не пришел?
- Даш, послушай... я ... я звоню тебе сказать, что лучше нам расстаться...
- Что это значит? Вань, почему?!
Он объяснил. Рассказал об их диалоге с Олегом и его условии.
- Я не могу, Даш. Не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. А от этого отморозка чего угодно можно ожидать. Я себе не прощу, понимаешь?
Я не понимала. И не хотела этого понимать и принимать. Сначала хотела поехать к нему, наорать, попросить, чтобы одумался или хоть что-нибудь сделать.
Но почти сразу прилетела смс от Олега, от человека которого я теперь ненавижу еще больше.
Даже не смей к нему подходить, если не хочешь, чтобы он сдох.
И фото. Фото Ваниной машины, фото двери его квартиры и одного из магазинов. И много наших совместных фотографий. И я поняла, что Олег за ним следит, за нами следит. Да он больной! И я действительно испугалась за Ваню. Мало ли этому психу что взбредёт в голову, и он Ване навредит. Я этого не переживу. И запретила себе думать о Ване. Но выходило это, честно говоря, хреново.
Я злилась на Олега, на Ваню, на себя. Никого не хотела видеть, ни с кем говорить. Замкнулась в себе. От осознания того, что его больше нет в моей жизни ломало ещё сильнее.
И это осознание обрушивается на меня словно поток ледяной воды, пронизывая каждую клеточку. так что дышать становится невыносимо. Я буквально физически ощущаю боль. Жадную, скручивающую.
Жизнь стала однообразной. Работа - дом. Дом - работа. Я ни с кем не общалась, ни с кем не виделась. Где-то наверно пляшет от счастья Катька, что меня больше нет в их компании, но и Вани тоже нет. Он также, как и я перестал там появляться.
С родителями тоже были натянутые отношения, они, конечно, просили прощения и чувствовали себя виноватыми в произошедшем - ведь это они сказали Олегу, что я буду в тот день на квартире. Но я пока не готова.
А иногда он мне звонил. Никто из нас не произносил ни слова, но и не прерывал звонок.
Я молча, глотая слёзы, слушала его рваное дыхание. А он мои всхлипы.
В такие моменты я ощущала, что он рядом со мной. Представляла, как он меня обнимает, целует в волосы и вдыхает запах моих волос. Он всегда любил так делать.
Представляла, как я сижу у него на коленях и глажу короткий ёжик его волос, как целую каждый миллиметр его лица и обнимаю так крепко насколько могу.
Но все растворяется, когда звонок прерывается сам по себе, оттого, что вышло время…
И снова истерика и снова бессонная ночь...
А через месяц Ленка ошеломила меня новостью о скорой свадьбе. Они с Пашей решили пожениться. Первой мыслью было не идти, там ведь наверняка будет Ваня, а потом подумала, как можно не пойти на свадьбу к родной сестре? И готовилась к этому и физически и морально.
Зато такое мероприятие, как знакомство родителей я с лёгкостью пропустила. Потому что родители Паши и Ваню считают своим сыном и он, скорее всего, будет с ними... Лена, конечно, расстроилась, но не настаивала на моем присутствии, а вот на сватовство она взяла с меня слово, что я приду.
А ещё я сняла квартиру, так как домой скоро должны вернуться родители и я решила жить отдельно.
18. Ваня.
Без нее уже не дышится полной грудью, без нее нет желания жить. Первую неделю вообще не помню - бухал беспробудно, но Пашка и навалившиеся проблемы в магазинах вернули меня к жизни. Монотонной, одинокой жизни.
Я иногда «следил» за ней. Как она выходит из своей новой квартиры, отправляясь на работу или возвращается. Сидел в машине и наблюдал. Она такая маленькая, такая хрупкая... моя девочка, как же я хочу к тебе прикоснуться. Сгрести в охапку и больше никогда не отпускать. Смотрел на нее и понимал, насколько соскучился, до ломоты в пальцах хотелось к ней прикоснуться. Проводив ее глазами до подъезда, я выезжал на трассу и гнал, как обезумевший. Таким образом, хоть как-то удавалась выпустить пар.