— Кто там? — спросила, прислонившись к двери, но так и не решилась ее открыть.
— Лёля, — раздался голос, от которого ноги ее подкосились. Она узнала бы его из миллиона других голосов. Кадры из прошлого замелькали, как в калейдоскопе, сердце замерло на несколько секунд и тут же забилось с бешеной скоростью.
Трясущимися руками Лозинская отперла замок и, распахнув дверь, практически упала в объятия Николая. Слезы душили ее, Лидия не могла проронить ни слова, лишь прижималась к нему. От переполнявших эмоций голова кружилась и, если бы Гуснецов не поддерживал ее, она бы непременно упала в обморок. Коля, крепко прижимавший ее к себе, шагнул внутрь и захлопнул дверь.
— Лёля, моя Лёля, — шептал Николай ей в волосы, обнимая и покачивая ее, как маленькую. — Как же я соскучился. Ну же, посмотри на меня, я так долго мечтал заглянуть в твои глаза.
Женщина подняла на него свои заплаканные глаза, больше похожие на голубые омуты, и Гуснецов понял, что ничего не изменилось, он по-прежнему тонет в их синеве. Как же долго он шел к ней, к ней одной, вопреки всему. Николай знал, что Лидия его любит и ждет. Ради нее он делал невозможное, выживал там, где не выживают. Был тяжело ранен, попал в плен, но все равно выбрался. Ни разу не усомнился в ее преданности, ее любовь давала ему силы идти вперед. С ее именем на губах засыпал и просыпался. Он любил ее до дрожи, так, как не любят. Она была его душой и сердцем. Столько раз мечтал обнять ее, почувствовать нежность кожи, теплоту губ. И вот сейчас наконец она рядом. Его Лёля снова с ним. Ощутив, как горячая слеза покатилась по его щеке, Гуснецов поспешил перевести взгляд на потолок.
— Неужели это не сон, — не веря своему счастью, Лозинская покрывала его лицо поцелуями. — Пожалуйста, ущипни меня, я хочу убедиться.
Чувства переполняли ее. Лидия не могла даже представить, что так бывает. Она хотела и плакать, и смеяться одновременно. Весь остальной мир отошел на второй план, сейчас для нее существовал только Он.
— Конечно, не сон, — ответил Николай и, мягко погладив ее по щеке, припал к желанным губам. Поцелуй, долгий и чувственный, вызывал целую бурю эмоций и доставлял неимоверное удовольствие, от которого кружилась голова. Измучив своими ласками ее податливые губы, Гуснецов буквально заставил себя отстраниться. Взяв в ладони ее лицо, он жадно всматривался в знакомые черты.
— Где же ты был так долго? — шмыгая носом, спросила Лёля, пытаясь успокоиться, но слезы непроизвольно текли по щекам.
— Это длинная история… Я не мог прийти раньше, — Николай наклонился к ней и собрал губами каждую соленую капельку. — Надеюсь, я не опоздал? — он внимательно заглянув в ее глаза.
— Конечно нет! Я ждала тебя, все это время ждала!
— Я знаю, — прошептал мужчина и снова сжал ее в объятиях, вдыхая забытый запах волос. Сколько раз ему снился этот момент, но он не мог и предположить, что будет так непросто оторваться от нее. Глухо зарычав, Гуснецов все же разжал объятия и принялся снимать верхнюю одежду.
Лидия следила за каждым его движением и боялась поверить в происходящее. Неужели он и правда вернулся?
— Что? — улыбнувшись, спросил Николай, перехватив ее смущенный взгляд.
— Ты насовсем? — Лозинская замерла в ожидании ответа.
— Конечно насовсем, — будто в подтверждение своих слов, Коля поцеловал Лидию в висок, и, положив руку ей на плечо, направился в сторону кухни. — Куда ж я от тебя денусь?
— Голодный?
— Как волк, — честно сказал Гуснецов, он вообще забыл, когда нормально ел в последний раз.
— Садись, сейчас что-нибудь приготовлю, — радостно заключила Лёля и, проводив его до стола, принялась вытаскивать нужные ей продукты.
Приготовив поздний ужин, они вместе поели, рассказав друг другу о том, как жили все эти долгие два года. Собрав со стола грязную посуду, Лидия отнесла ее в мойку и включила воду. Николай подошел сзади и, закурив папиросу, начал разговор.
— Через три дня меня ждут в Крыму.
Когда Лозинская услышала эти слова, у нее внутри все похолодело и ком подступил к горлу, мешая нормально вдыхать воздух. Как такое может быть? Сначала дал надежду, чтобы потом отнять?
— Я рада за тебя, — равнодушно отозвалась женщина, стараясь спрятать свою боль и обиду поглубже.
— Лёль? — позвал он и, обняв ее за плечи, прижал спиной к своей груди. — Я надеюсь, ты поедешь со мной? — мягко уточнил он, обжигая ее затылок своим дыханием.