— О чем? — вопросом на вопрос ответила Мунми.
— Ты не понимаешь о чем я?
— Ах, это было один раз, когда я влюбилась в Афзала.
— О, понятно. В столь нежном возрасте? Это была сексуальная фантазия?
— Ты слишком любопытна!
Они устроили бои подушками.
— Хватит, хватит, — сдалась Митали.
— Нет, ничего такого, о чем ты говорила, — сказала Мунми. — А ты?
— Несколько раз фантазировала.
«Что за бесстыдницы!» — мысленно говорила я.
— И кто был тем мужчиной, о котором ты фантазировала? — спросила Мунми.
— Все звезды Болливуда, — сказала Митали.
— Ты — сексуальная маньячка, — воскликнула Мунми.
Они громко рассмеялись.
— И знаешь что? В моих фантазиях всегда было двое мужчин.
— Что? Да ты просто шлюха, Митали. Невероятно.
— Эй, Мунми, а ты мастурбировала?
Очередное вульгарное слово долетело до моего уха.
— Митали, прошу! Теперь заткнись.
— Ну пожалуйста, прошу, расскажи, а? Нас же никто не слышит.
— Нет, я ничего не скажу.
— Тебе стыдно, да? — спросила Митали. — Значит, мастурбируешь?
Она снова давила на подругу.
— Да! Теперь счастлива? — сказала Мунми.
— И сколько раз ты этим занималась?
— Только один, — пристыженно сказала Мунми. — А ты?
— Раз в неделю.
— Вот сучка! Ты — бессовестное создание.
Они стали бросать в темноте друг в друга подушки.
Пока я слушала их непристойные разговоры, мне было неприятно. Словно я делала что-то ужасное. Все то, о чем я в жизни не слыхала, мне удалось узнать в первую же ночь в комнате общежития. Я совершила огромную ошибку, поселившись здесь. Мне нужно поскорее убираться отсюда. Но что я скажу родителям, сестренке Джиоти и Джиджу? Я уже оплатила проживание на год вперед. Тем более, остаться в общежитии было моим собственным решением.
Боже, что мне теперь делать? Если я задержусь здесь еще хотя бы на пару дней с этими бессовестными девушками, я стану такой же, как они. Мне страшно.
Я уже жалела о своем решении.
У нас лучше. Там нет таких девочек. Мне не подходит общежитие. Такая жизнь не для меня. Сами девочки хорошие, но в своих разговорах о парнях они слишком далеко зашли. Завтра утром я поговорю с Джиоти и Джиджу и скажу, что не хочу здесь больше жить. Я останусь в их доме. Прозвучал ночной гонг.
«О боже, два часа, а их разговор все не заканчивается», — мысленно говорила я.
Митали и Мунми были поглощены разговором. Они болтали не умолкая. Я постаралась уснуть, прикрыв уши руками. Как долго еще девочки беседовали, я уже не слышала.
Глава двенадцатая
— О, мой бог, я же опаздываю, — в ужасе воскликнула я. — Занятия начнутся в девять.
Я поспешно встала. У меня болела голова от того, что я поздно легла. Я посмотрела на часы, лежавшие на столе.
«Ох, всего семь», — вздохнула я и направилась в ванну. Митали и Мунми все еще спали.
Их неприличные разговоры по-прежнему отдавались в моей голове. Я чувствовала себя грязной. Уже через полчаса я была готова и направилась в столовую завтракать.
Митали и Мунми обе проснулись, когда их телефоны зазвонили в очередной раз. Звук был звенящим и раздражающим.
— Да, мама, — сонным голомом произнесла Мунми. — Я уже встала, мам.
— Да, эм, аа… — мямлила в трубку Митали, разговаривая с парнем. — Я проснулась, дорогой. Хорошо, удачи.
— Суман, — сказала Мунми, потягиваясь и зевая. — Вау! Ты уже приготовилась идти на занятия?
— Да, — ответила я.
— Хорошо. Подожди меня, — сказала Мунми и направилась в ванную.
— О БОЖЕ, — закричала Митали, глядя на телефон. — Восемь часов. Мунми, скорее, скорей, я опаздываю, — кричала она, стуча в дверь ванной.
— Ммм… Эй… Подожди, подожди, — отвечала Мунми.
— Ты слишком долго. Чем ты там занята? — говорила Митали, держась за живот.
Через некоторое время вышла Мунми.
Митали, суетясь, забежала в ванную. Мунми и я рассмеялись, наблюдая за ней. Мунми уже была одета.
— Шшш… — произнесла Мунми, указывая на меня. — Подойди, Суман. Мы ведь опаздываем, верно? — едва слышно заговорила она.
— Да, — сказала я.
— Эй, эй… Подождите меня, — закричала Митали. — Как вы двое могли забыть обо мне?
Митали огорчилась, все еще оставаясь в ванной.
— Прости, прости, — откликнулась Мунми.
Я улыбнулась.
«Неужели они столь дружелюбны? — думала я. — Конечно, они говорили много постыдных вещей, но сердца у них были добрые».
Мое отношение к ним изменилось.
— Эй, Суман, что на тебе надето? — спросила Митали, натягивая на себя одежду.