Вскоре Диана расслабилась и просто наслаждалась обществом мужа и сына. Ей хотелось, чтобы этот день никогда не кончался.
Они забавлялись, глядя на семейство перепелок, разгуливающих по газону прямо перед ними, а потом Кэл купил сандвичи и мороженое, и они уселись на плед под огромной сосной.
Стали есть, но Тайлер не пожелал оставаться в стороне, и они по очереди держали его бутылочку со смесью.
— Он лучший на свете ребенок.
— Это потому, что ты замечательная мать.
Диана поперхнулась.
— Благодарю, но нужно и тебе отдать должное в его воспитании.
— А как же.
Глаза Кэла сияли. Он лег на спину и положил Тайлера себе на грудь.
— Помнишь рубаи Омара Хайяма?
Она доела мороженое, вытерла губы салфеткой и сказала:
— Ты имеешь в виду «Буханка хлеба, кувшин вина и ты»?
Он хохотнул.
— Видимо, тогда он еще не был отцом, иначе сказал бы: «Буханка хлеба, кувшин вина, бутылка смеси для младенца и ты».
Она засмеялась и вдруг подумала: как это жестоко, что она помнит стихи, но ничего не помнит о собственной жизни!
— Не смей! — предупредил Кэл. Каким-то неведомым инстинктом он прочел ее мысли.
— Просто наслаждайся моментом и не оглядывайся назад.
«Он прав, Диана».
— Я наслаждаюсь. Больше, чем ты думаешь.
— Как и все мы. — Он поднял над собой Тайлера и подул ему в животик. Малыш радостно расплылся в беззубой улыбке.
Кэл положил малыша на одеяло между ними. Диана повернулась на бок и пощекотала Тайлера цветком клевера. Он поморгал глазками и чихнул. Кэл тихо засмеялся.
Глаза Дианы заволокло слезами.
— Он такой беззащитный, правда? Невинная кроха.
— Полностью отданный на нашу милость, — пробормотал Кэл. Его нежный взгляд остановился на Диане. — Точь-в-точь такой была и ты, когда я пришел в палату после твоего падения. Ты была беззащитна, как новорожденный младенец. Давно хочу сказать тебе. — Глаза его влажно блестели. — Диана, ты самый мужественный человек, которого мне доводилось встречать. Не знаю, что бы я делал, окажись в твоем положении, как бы на все реагировал. Но точно знаю, что не мог бы вести себя с таким терпением и тактом, как ты. — (У нее в груди возникло такое ощущение, будто она задыхается.) — Спасибо, что доверяла мне. Но рядом с тобой я чувствовал себя таким беспомощным, что ты и вообразить не можешь.
«Я видела эту беспомощность в твоих глазах, Кэл».
— Ты прекрасно относился ко мне и к ребенку. Доверять тебе было легко.
— О большем я не имею права и просить, — проговорил он осевшим голосом. — Стемнело, давай поедем домой.
Столь быстрое окончание разговора застало ее врасплох, как и пафос его последнего замечания.
«О большем я не имею права и просить». Эти слова непрерывно вертелись в голове, пока они шли через парк.
На полпути к стоянке машин они проходили мимо очереди к аттракционам, в которой стояли одни подростки. Кэл заметил ее взгляд.
— Хочешь прокатимся на карусели?
— Да, пожалуй.
Они поставили к ограде коляску, Кэл купил билеты.
— Какую выбираешь лошадку?
Других желающих прокатиться на карусели не нашлось, и можно было выбирать.
— Я беру белую.
— А мы с Тайлером по соседству черную.
Карусель завертелась. Ее лошадка, качаясь взад и вперед, двинулась по кругу. Сделав один оборот, Диана почувствовала головокружение и дурноту. Руки мертвой хваткой вцепились в игрушечное дышло. Какая беспечность! Зачем она согласилась прокатиться на карусели?
Видимо, Кэл увидел ужас на ее лице. Он метнулся к ней, сгреб ее в охапку и спрыгнул вместе с ней на землю. Только ее муж мог сделать так, что все они благополучно выбрались с вращающейся карусели.
Он нашел скамейку, усадил себе на колени и ее и ребенка.
— Извини, милая, — шептал он под какофонию оглушительной музыки из репродукторов. — Я так увлекся, что забыл о твоем положении. Прости меня.
Кэл баюкал их, и Диана чувствовала, что его тело дрожит. Такая сердечная, искренняя тревога за нее снова наполнила ее изумлением — как же ей повезло быть женой такого чудесного человека!
— Уже прошло. Правда. Мне лучше, чем было днем. Давай пойдем.
— Обопрись на меня. — Властным жестом он привлек жену к себе. Да ей и самой не хотелось отпускать его.
Мне не придется об этом беспокоиться, с замиранием сердца думала Диана, пока они шли к своей машине.
К тому времени, когда они подъехали к дому, головокружение прошло, и она сама вошла в дом. Сзади Кэл нес спящего Тайлера.
Она поцеловала ребенка в пухлую щечку.
— Его еще нужно помыть перед сном.
— Давай вместе?