Но дело не только в этом. Доминик так же, как и я, тоже хочет Лив, и мы отдалились друг от друга, увы.
Брайан фыркает.
– Ну а я?
– А ты просто самый надёжный, – хлопаю его по плечу, – и ты не осудишь, я знаю.
– Ладно, принимается. Расскажи, что ты узнал. Куда мы едем?
– На запад. На Корнел стрит, дом двадцать девять. Моя мать может быть там.
– Тогда у нас есть полчаса, чтобы ты посвятил меня в детали.
Брайан откидывается на спинку, поудобнее устраиваясь в кресле.
– Обижаешь, друг мой, – криво ухмыляюсь, – мы домчим за пятнадцать.
– Не гони, из-за дождя ничего не видно.
– Не видно – проверь зрение, – отбиваю его выпад, но всё же сбрасываю скорость.
Друг прав, из-за дождя можно не заметить пешехода или проскочить на красный, а сейчас мне не нужны задержки.
Пока я не передумал и не повернул обратно…
– Чья это тачка? – он оглядывает темный салон, потом открывает бардачок.
Шарит внутри, извлекая всякий хлам: компакт-диски, старые журналы с порно. Но документов там нет, я проверял.
– Одолжил, – коротко объясняю, не вдаваясь в подробности. Свою машину я светить не хотел.
– Я надеюсь, ты не угнал её, – брезгливо швыряет журналы обратно, громко захлопывает бардачок, а потом прожигает меня вопросительным взглядом.
– Ты серьезно? Угнал? Сын Саймона Шоу – угонщик! Только представь, какую сенсацию могли бы обнародовать в СМИ. Да отец с меня три шкуры бы спустил.
А у меня ещё после последнего раза ноют рёбра.
Но никто из друзей не знает о той, оборотной стороне медали. Никто не знает, что мой отец очень редко, но выходит из себя, превращаясь в монстра. Наверное, поэтому я так жажду найти свою маму, не верю, что она могла бросить меня и оставить на растерзание ему. Ни одна мать так не поступила бы. Она либо сбежала, имея на то веские причины, либо он заставил её сбежать. А он это может.
Больной ублюдок.
И уж точно я не верю в то, что он говорил мне о ней. Якобы она просто ушла к другому, очень быстро позабыв обо мне.
Она не могла меня забыть, потому что я о ней не забывал. Последние десять лет я ждал, что она вернётся. А сейчас просто устал ждать и решил разыскать её.
Несколько недель я подбирал пароль, чтобы взломать личный компьютер отца. Не знал, что ищу, но знал – если есть пароль, значит, он что-то скрывает. Но я и подумать не мог, что скрывается в компьютере Саймона Шоу.
А что-то, возможно, и не хотел знать. Не хотел открывать для себя всё больше и больше грязи о своем отце.
Но вскрытый ящик Пандоры уже не закрыть.
Мой отец – политик, общественный деятель, любимчик этого города – социопат и извращенец, разбавляющий свои будни грязными связями с проститутками и далеко не традиционным сексом. А ещё он любит снимать это на видео.
От воспоминаний о просмотренных кадрах стискиваю челюсти, ощущая треск собственных зубов.
И не то чтобы меня сильно беспокоили его фетиши – он взрослый состоятельный мужчина. Но он, черт возьми, последние десять лет называет мою мать шлюхой и разыгрывает из себя святошу. Пропагандирует мне и всему обществу мораль, а сам… аморален!
– Какой там адрес, говоришь? – Брайан вглядывается в номера домов, проплывающих мимо нас.
– Дом двадцать девять, – отвечаю другу. Останавливаю машину, глушу двигатель, выключаю фары. – Вот он, – киваю в сторону крайнего дома по Корнел-стрит.
Ещё никогда в своей жизни я не чувствовал себя так глупо. Моя мать может быть здесь, всего в пятнадцати минутах езды от нашего дома, и она ни разу ко мне не пришла. Что, если я действительно ей не нужен?
– Как ты выяснил, что она живёт здесь?
– Залез в отцовский компьютер. Нашел там, – спотыкаюсь на полуслове. Нет, я не стану говорить другу о похождениях Саймона Шоу. – Отец шлёт на этот адрес деньги. Регулярно, раз в месяц, и всегда одну и ту же сумму.
– И? Может, тут живёт его любовница?!
– Он шлёт деньги последние десять лет.
– Тогда понятно, – соглашается Брайан. – Ну что, пошли?
Но я не тороплюсь покидать салон авто. Складываю руки на руль, поверх кладу подбородок. Смотрю сквозь капли дождя на лобовом стекле, как в доме под номером двадцать девять гаснет и загорается свет в окнах. Подмечаю две припаркованные машины возле маленького открытого дворика. Аккуратную беседку, лавочки, качельки и много детских игрушек, забытых на улице.
Очевидно, что если тут живёт моя мама, то у неё уже есть семья, и тогда зачем мне туда идти?
Нет, я не стал брать Брайана с собой. Однажды лишь я один потерял маму и в одиночку должен её обрести. Или потерять снова, что не исключено, учитывая обстоятельства.