Марк снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. Его движения были сдержанны, но в них читалась лёгкая расслабленность.
Он взял со стола бутылку красного вина и поставил рядом два бокала.
— Вино? — спросил он тихо, глядя на меня.
Я кивнула, ощущая, как напряжение в груди немного спадает.
Мы сидели друг напротив друга, бокалы с вином стояли на стеклянном столике, но я почти не замечала их. Его взгляд был хищным — таким глубоким и проникающим, что по коже пробегала дрожь, словно электрический ток.
Он смотрел на меня так, будто собирался прочесть всё, что спрятано под моими словами и улыбками, а может, даже больше — то, что я сама еще не осмеливалась признать.
Я опустила глаза, стараясь собрать мысли. Внутри всё кипело, а голос дрожал, когда я тихо спросила:
— Что мы делаем, Марк? Ты не боишься?
Он усмехнулся — уверенно и немного насмешливо.
— Бояться? Нет. Ты хочешь, чтобы я сказал, что нам не стоит обращать внимания на это притяжение? — Он наклонился чуть ближе, и я почувствовала, как приятно он пахнет.
— Именно так, — сказала я. — Это магнитное поле между нами — оно есть, и мы не можем его игнорировать. Но я не хочу, чтобы оно диктовало нам правила.
Я взглянула ему в глаза и увидела там искру, которая разгоралась с каждой секундой.
— Я предлагаю перестать прятаться за сомнениями. Позволим себе быть настоящими. — Его голос стал ниже, теплее. — С тобой. Здесь и сейчас.
Он протянул руку. Его пальцы осторожно коснулись моей руки, и я почувствовала, как по венам бежит пламя.
— Ты боишься? — спросил он тихо.
— Нет, — призналась я.
Он улыбнулся и мягко провел пальцем по запястью, вызывая дрожь.
И в этот момент всё вокруг растворилось. Были только мы, этот горячий взгляд, прикосновения, обещающие больше, чем слова.
Он смотрел на меня так, будто хотел запомнить каждую черту моего лица, каждую дрожь на коже. Другая его рука лежала на моём бедре, медленно скользя пальцами, вызывая волну тепла, которая расползалась по всему телу.
Я чувствовала, как сердце бьётся бешено, а дыхание становится прерывистым. Он приблизился, и наши лица оказались почти рядом.
Его губы коснулись меня, сначала нежно, исследующе. Потом поцелуй стал глубже, насыщеннее — как будто мы оба ждали этого момента всю жизнь.
Я позволила себе расслабиться, довериться ему, чувствуя, как напряжение уходит, растворяясь в тепле его прикосновений.
Его руки нежно обвили меня, тянули ближе, и я почувствовала, как время остановилось. Каждое движение, каждый вздох казался важным и единственным в мире.
Он не спешил, но каждое его прикосновение было наполнено намерением, силой и одновременно нежностью. Его ладони скользили по моим плечам, опускаясь к талии, и я почувствовала, как он подтягивает меня ближе, заставляя прижаться к нему всем телом.
В голове всё смешалось — мысли, чувства, желание. Я хотела кричать, молчать, раствориться в этом моменте.
Его губы ласково коснулись моего подбородка, а потом скользнули к шее, оставляя горячие поцелуи, будто рисуя на моей коже карту наших желаний.
— Ты невероятна, — прошептал он, голос низкий и густой.
А потом резко, но уверенно поднял меня на руки. Я вскрикнула — не от испуга, а от того, как легко он обращался с моим телом, будто я весила совсем ничего.
Инстинктивно я обвила его талию ногами, крепко прижалась. Его ладони обхватили меня под бёдрами, горячие, сильные, уверенные.
Мы вошли в спальню, и я увидела перед собой широкую кровать с мягким, глубоким покрывалом, как из отеля, только роскошнее. Просторная комната, огромные окна, мягкий полусвет.
Он аккуратно опустил меня на постель. Простыня холодила кожу сквозь ткань платья, но его взгляд согревал всё внутри.
Марк выпрямился. И тогда я увидела его — в полумраке, стоящего напротив меня. Его пальцы медленно расстегнули первую пуговицу рубашки. Потом вторую. Он смотрел мне прямо в глаза, не отводя взгляда, будто изучал мою реакцию на каждый жест.
Я ощущала, как учащается моё дыхание, как возбуждение накатывает волной.
Рубашка соскользнула с его плеч, обнажая мускулистую грудь и руки, каждая линия которых выглядела, как вырезанная из мрамора. Он не торопился. Он знал, что делает.
Медленно расстегнул ремень, кожаный щелчок прозвучал в тишине особенно громко — и эротично. Металлическая пряжка звякнула, и я едва удержалась от стона. Он вытянул ремень из шлёвок с такой ленивой сексуальностью, что у меня подкосились колени, хотя я уже лежала. Он отбросил ремень на пол, и звук этого — короткий, хлёсткий — пробежал током по моей коже.