Что теперь? Что делать?
Позвонить?
Боже, нет. Голос предаст.
Я не смогу выдержать его тон, его дыхание в трубке.
Написать? Да. Просто короткое сообщение. Нейтральное. Или... нет. Не слишком нейтральное. Пусть поймёт, что я не испугалась. Что я могу играть в его игру. На своих условиях.
Пальцы зависают над экраном.
Удаляю три первых попытки.
Слишком дерзко.
Слишком холодно.
Слишком явно, что я трясусь.
Наконец пишу:
«Я уже в офисе. Платье — “легко снимается одной рукой”.
Остальное — на твоей совести. P.S. Пионы — роскошные. Спасибо».
Секунда.
Отправлено.
Я откладываю телефон. Улыбка до ушей.
За окном падал первый снег. Я сидела в своём кабинете, вглядываясь в экран, уже не замечая ни времени, ни усталости. Оля попросила меня допечатать материалы, сама убежала к врачу. Я же осталась, не выдержала — поздно уже, а половина работы ещё не сделана. За окнами темно, а в офисе тишина, нарушаемая только звуками моей клавиатуры и печатающего принтера.
Захотелось какого-то перекуса, но в общей кухне, как всегда, к концу рабочего дня осталась только пара чупа-чупсов, что валялись в углу полки. Я сморщила нос, но, поддавшись на соблазн, всё-таки взяла один. Вставив леденец в рот, я вернулась к столу, продолжая работать.
Внезапно из-за спины я услышала странный звук — принтер начал заедать, скинул пару страниц на пол, а потом вовсе затих. Это не могло случиться в более неподобающий момент.
Мысленно ругаясь, я встала с кресла и подошла к принтеру. Вытаскивая застрявшую бумагу, я заметила, что один из листов застрял в глубине. Нужно было залезть в отсек, чтобы его достать. Я наклонилась, выгнув спину, но моя рука не дотягивалась до нужного рычага. В этот момент я попыталась вытянуть его ещё раз, но, как на зло, моё тело по инерции сдвинулось вперёд, и я оказалась в довольно... странной позе, стоя на коленях рядом с принтером, как будто вот-вот готова прыгнуть прямо на него.
— Отличный зад.
Я замерла, не решаясь повернуться. Откуда-то сзади я ощутила, как в воздухе повис его взгляд. Пронзительный. Тяжёлый. Почти физический. Он будто прожигал мне спину, медленно скользя по изгибу, который я безуспешно пыталась прикрыть.
Марк стоял в дверях, застыв на месте, его глаза, казалось, расширились от удивления. Я чувствовала, как кровь прилила к лицу, окрашивая кожу в багровый цвет. Чупа-чупс, который я все еще держала во рту, вдруг показался мне самым неуместным предметом на свете. Его взгляд скользил по моему телу, задерживаясь на невольно приподнятом платье, затем поднимался к моему лицу, застывая на мгновение на моем наверняка покрасневшем от стыда лице.
— Ну надо же, — его голос прозвучал тихо, почти с удивлением, но в нём чувствовалась откровенная насмешка, — Левицкая, ты явно выбрала весьма соблазнительный способ починки техники.
— Это всего лишь твои фантазии, — парирую я.
Я встала резко, зацепив коленом край принтера, и чуть не опрокинула стопку документов. Щёки пылали, как будто я только что выбежала из сауны. Его глаза были темнее обычного, губы чуть тронула усмешка, но во взгляде больше не было иронии — там была искра, от которой у меня перехватило дыхание.
Его глаза нагло ощупывали каждый сантиметр моего тела. Щеки предательски продолжают краснеть.
В ответ я рассматриваю его. Он без пиджака, с закатанными руками в своей белоснежной рубашке. Марк подошел ко мне и остановился почти вплотную. Его аромат был всё тем же — немного древесный, терпкий, и как-то слишком интимный в этом тесном, полутёмном помещении.
— Мне кажется, — продолжил он, — либо ты неосознанно флиртуешь с техникой, либо ты решила довести меня. И в том, и в другом случае, тебе следует быть осторожнее, Левицкая.
— Ни то и ни другое, — с вызовом отвечаю я. Потом понимаю, что отрицать бесполезно.
Он взял чупа-чупс из моей руки, посмотрел, ухмыльнулся.
— Мм. Вишня. — он засунул мой чупа-чупс к себе в рот. — Почему ты с утра сбежала? Испугалась меня или просто решила оставить меня в догадках?
Я глубоко вздохнула, чувствуя, как сердце барабанит в груди.
— Испугалась? — фыркнула я, отстраняясь чуть назад. — Нет, просто не хотела создавать очередные сплетни в офисе. У меня есть границы, Марк.
Он усмехнулся, скользя взглядом по моему лицу и оценивая новое платье.
— Границы? — повторил он, слегка наклонив голову. — Знаешь, иногда границы созданы, чтобы их переступать. Кстати, это платье... чертовски сексуально. Оно подчеркивает тебя так, что я не могу оторвать взгляд.
Я ощутила, как щеки вновь вспыхнули, но не отступила.
— А иногда — границы нужны, чтобы не стать предметом для обсуждений, — ответила я твердо. — Я не хочу, чтобы люди видели во мне просто женщину твоей ночи.