— Как здесь красиво, — сказала я, наконец, когда он аккуратно поставил меня на пол.
Секунда — и всё затихло. Даже цикады. Только наши дыхания, и синий, почти густой свет из окна, падающий на пол.
— Пойдём, покажу тебе кое-что, — сказал он и повёл меня вверх по винтовой лестнице.
— Что? — спросила я, уцепившись за перила.
— Вид на море с террасы. Он… — он обернулся и добавил чуть тише, — как ты: необъяснимо притягательный.
Терраса выходила прямо к горизонту. Ни домов, ни дорог — только море, тяжёлое и сверкающее, словно разлитый металл. Волны лениво накатывали на песчаный берег, и белая пена оставляла на тёплых камнях кружевные узоры. Я остановилась у кованого перилла, прищурилась от солнца.
— Я не знала, что можно так... слышать тишину, — сказала я, не оборачиваясь.
Марк молча подошёл, обнял сзади. Его подбородок лёг мне на плечо.
— Здесь весь шум — внутри тебя. Пока не выбьет с корнем. А потом — остаётся только дыхание.
Он был другим здесь. Мягким, почти прозрачным. Без маски, без резких движений. Это место будто снимало с него броню. Он был настоящим.
— Пойдём купаться, — предложила я.
— Сейчас? — Марк приподнял бровь, но в глазах уже мелькнула искра.
— А когда ещё? Море ждёт.
Я сбежала вниз — легко, будто босая ступня уже запомнила маршрут. В комнате, рядом с ванной, нашёлся мой чемодан. Движения стали поспешными, немного нервными — как будто, надев купальник, я не просто собиралась в воду… а обнажала себя не меньше, чем прошлой ночью.
На мне был простой чёрный купальник. Открытая спина, тонкие бретели, высокий вырез. Ни грамма излишества — и всё же в нём было нечто почти вызывающее.
Я вышла во двор босиком, щурясь на яркое солнце, и увидела Марка у кромки воды. Он уже снял рубашку, штанины закатаны, он стоял в песке и смотрел вдаль.
Песок был тёплым, бархатным, как будто в нём осталось дыхание вечера. Волны катились в ленивой агонии — набегали, шептали, отступали. Море дышало в такт моим шагам, я чувствовала, как с каждой каплей, с каждым дуновением ветер развязывает во мне что-то внутреннее, спрятанное, тайное.
Я подошла к воде, остановилась. Волна лизнула мои пальцы ног — прохладно, но не пугающе. Больше — зов. Игра.
— Ты всегда так убегаешь к свободе? — Его голос прозвучал за спиной — низкий, ленивый, как будто и он тоже только что вынырнул из волны.
— Только тогда, когда могу позволить себе не оглядываться, — ответила я, не оборачиваясь. — А ты?
Он подошёл ближе. Я чувствовала его тепло — солнце не могло согреть так, как его кожа на расстоянии дыхания.
— Я бегаю только за тем, что действительно хочу.
Я повернулась. Его взгляд — жгучий, выжимающий из меня мысли, как из спелой сливы — был направлен на меня.
— Тогда догоняй, — сказала я тихо и вошла в воду.
Она обвила меня сразу, с силой, со вкусом соли и движения. Я нырнула — и когда вынырнула, волосы прилипли к коже, как ленты. На поверхности воды отражался кусочек неба и его силуэт.
Марк вошёл в воду, медленно, как хищник. Вода шла ему навстречу, ласкала его, принимала — будто он был частью её. Я залюбовалась — слишком откровенно. Широкие плечи, влажные пряди, капли на груди, как жидкое золото. Всё это должно было быть нелегально красивым.
— Ты смотришь, как будто хочешь что-то сказать, — усмехнулся он, приближаясь.
— Нет. Я просто запоминаю. На случай, если это сон.
Он подхватил меня за талию — легко, уверенно — и притянул ближе. Мы качались в воде, как два неумелых лодочника в одной утлой лодке, и мне было всё равно, куда нас унесёт течение.
— Здесь быстро сбываются желания. Ты знала?
—Нет.
Он провёл губами по моему уху, касаясь едва-едва — как будто воздух между нами был плотнее тела.
— Тогда будь осторожна, Марина. Потому что я уже загадал.
— И что ты загадал?
Он задержался на моих губах взглядом, словно выбирал между словами и действиями. Потом тихо:
— Тебя.
Я вдохнула так, будто впервые.
И море качнулось. Или это я.
Глава 20. Марина
Он смотрел на меня так, будто во мне было всё — штиль, буря, дом, которого он не знал, что ищет.
— Есть моменты, — прошептал он, — когда ты смотришь на человека… и понимаешь: вот она точка, после которой ты уже не вернёшься обратно.
Я замерла. Всё во мне затаилось — дыхание, мысли, прошлое. Он говорил это не спонтанно. Он проживал это вместе со мной.
Вода ласкала наши тела, прохладная, плотная, как шелк, обнимающая нас в едином ритме. Его руки скользнули по моим плечам — медленно, уверенно. Не торопясь, как будто у нас была вся вечность.