— Спасибо, Марк. Я … я думала, что никто не вспомнит обо мне, особенно ты.
— Слышишь меня, Марина? — прошептал я, склонившись к её уху. — Не говори так. Никогда. Ты — единственная, кого я бы пошёл спасать в ад.
И когда её пальцы чуть сжали мою руку, я понял — это уже не просто спасение.
Это шанс.
На искупление.
Глава 26. Марк
Марина сидела на пассажирском сиденье, укутавшись в мою кожаную куртку, сжав пальцы на подлокотнике так, будто он мог её спасти. Бледная, уставшая, с чуть размытым макияжем, но всё такая же красивая, что дышать больно.
И пусть в её взгляде больше не было той паники, что в заброшенной комнате, я видел — она держится из последних сил.
— Я не поеду в больницу, — тихо сказала она, повернувшись ко мне. — Со мной всё нормально.
Я бросил короткий взгляд сбоку — нет, не нормально. Под глазами тень, губы обветрились, руки всё ещё подрагивают. Но я не стал спорить. Просто сжал пальцы на руле крепче.
— Тогда — ко мне. Без вариантов.
— Марк…
— Не начинай. Мне надо видеть, что ты в порядке. Иначе я сойду с ума, понялa?
Она отвернулась к окну, но не возразила. Это уже победа.
Я ввёл её в квартиру.
— Садись, — указал я на диван. — Я налью тебе ванну. Горячую. Тебе нужно расслабиться.
— Ты не обязан обо мне заботиться. Со мной всё в порядке, — упрямо говорила Марина.
— Перестань. — Я остановился на полпути к ванной. — Пожалуйста.
Она выдохнула, будто на секунду позволила себе отдать контроль. И этого мне было достаточно.
Я налил воду.
Когда вернулся, она уже расстегнула куртку, поправила волосы, села тише, чем прежде. На щеке лёгкий след от усталости, тонкая линия ключицы, обнажённая из-под рубашки. Влажные следы на ресницах. Но всё равно — она была потрясающей.
Моей.
— Вода готова, — сказал я.
Она встала, но не пошла сразу. Задержалась возле меня.
— Спасибо, — прошептала.
— Не за что. — Я поймал её взгляд.
Марина скрылась в ванной. Я слышал, как замыкается щеколда. Как вода плещется, когда она опускается в неё. Словно пульс гулко бился в стенах.
Когда дверь ванной открылась, я даже не сразу смог выдохнуть.
Марина вышла медленно, босиком. Мокрые волосы тёмными прядями лежали на плечах и ключицах. Вода стекала с концов на мою футболку, которую она надела — и, чёрт, она сидела на ней так, будто была сшита по ней. Ткань прилипла к телу, очерчивая линию бедра, тонкую талию, грудь под тонким хлопком. На мгновение я забыл, кто я. Зачем я здесь. И сколько в крови кофеина, злости и боли. Был только один образ: она.
Нахмуренная. Уставшая. Настоящая.
Марина посмотрела на меня. Глаза уже не полны ужаса, как в той заброшенной комнате, но в них всё ещё стояла тревога.
Она откинулась на спинку дивана, глаза полуприкрыты. А я просто смотрел.
И понимал — если сейчас не коснусь её, не обниму, не скажу хоть что-то, сойду с ума.
Она сидела, завернувшись в плед, прижимая колени к груди. Моя футболка была слишком велика, спадала с плеча, оголяя тонкую линию шеи. Влажные волосы касались ключиц. Свет от настольной лампы ложился мягкими бликами на её кожу.
Я сел рядом. На безопасное расстояние. Почти.
— У тебя руки дрожат, — сказал я.
— Это просто усталость, — ответила она, не глядя. — Или... всё сразу.
— Ты можешь лечь. Отдохнуть. Я постелил тебе в спальне.
Она чуть усмехнулась.
— А ты? На диване, как рыцарь?
— Могу и на диване.
Она медленно повернула голову, посмотрела на меня. В её глазах не было насмешки. Только боль и... что-то ещё. Сомнение?
— Я не знаю, кто ты сейчас, — сказала она честно. — После всего... Я пытаюсь понять.
— И?
Она сделала паузу. И в этой тишине я слышал, как бьётся моё сердце. Слишком громко.
— Мне страшно, — призналась она. — Но уже не так. Не от тебя. От себя. От того, как легко я хочу быть с тобой.
Я не сдержался. Подался ближе. Аккуратно.
— Посмотри на меня.
Она подняла глаза. Провёл пальцами по её щеке — медленно, будто боялся, что она исчезнет.
Я смотрел на неё, на то, как она держится — будто вот-вот сорвётся, но из последних сил держит спину прямо. И меня просто порвало изнутри.
— Ты всё ещё думаешь, что это всё было из-за какого-то ёбаного спора? — сказал я резко. Голос дрогнул, не от злости — от боли. — Что я захотел тебя просто, чтобы «выиграть»?
Она чуть дёрнулась, но молчала.
— Я сходил с ума, потому что хотел тебя настолько, что самому противно было от себя. Ты никогда не была моим типом. Ни по внешности. Ни по характеру. Ни по логике.