— Для интеллектуальных солдат, которые снова остались без премии за вредность.
— Я, по крайней мере, рассчитываю на орден за выносливость, — поживает плечами Оля.
Костя усмехается. У него спокойный голос, будто у человека, который знает, как вытаскивать людей из административного ада — и при этом делает это с лёгкой ленью, как будто заранее понимает, что всё равно всех засосёт бюрократия.
— А как твоя эпопея с теми японцами? — спрашивает он меня.
— Более-менее, — отвечаю. — Сводки отправила, сейчас сижу над новыми ценниками. Там у них всё, как всегда: половина решений принимается после чаепития, вторая — после долгих советов с Луной. Если серьёзно, они утвердили стоимость только после того, как начальник отдела сверился с гороскопом на будущее полугодие.
— Всё-таки лучше, чем наши совещания. Вчера видел, как Вершинин редактировал контракт с китайцами — с таким видом, будто лично душил пункт про штрафы. Я даже сделал вид, что опаздываю, лишь бы не попасть под горячую руку.
На фамилии «Вершинин» я замечаю, как у Оли что-то дёрнулось в лице. Она вроде бы сидит боком к углу зала, но взгляд у неё всё время скользит туда.
Оставляю без внимания. Мы продолжаем есть как вдруг приходит уведомление:
Тема: Командировка
Уважаемые коллеги, с понедельника стартует выездной проект "Москва – Алматы". В командировку направляются:
Марк Морено (генеральный директор и основательMorenoIndustry)
Светлана Фролова (отдел маркетинга)
Максим Ковальский (логистика)
Константин Гаврилов (корпоративный юрист)
Игорь Белов (логистика)
Марина Левицкая (стратегический отдел)
Пожалуйста, свяжитесь с офис-менеджером для оформления билетов и брони. Вылет в понедельник, в 7:45 утра.
Я перечитываю список дважды. Нет, не глюк. Не розыгрыш. Следом прилетает еще одно уведомление, но уже от того человека, который наверняка сейчас сверлит меня взглядом.
«Зайдите в мой кабинет. М.К.»Как всегда. Без "пожалуйста". Без "если свободны". Он — директива в человеческом обличии.
До последнего тяну. Смотрю на часы. До конца рабочего дня — сорок пять минут. Кажется, я перебираю документы уже третий круг, лишь бы не идти к нему. Но выбора нет.
Марк сидит за огромным столом из тёмного дерева, восседая, как дьявол на троне. Рубашка расстёгнута на пуговицу больше, чем надо. Рука — на подлокотнике, длинные пальцы лениво постукивают по крышке стола. Ноги расставлены в стороны. До чего же сексуальный сукин сын.
— Садитесь, — говорит он, не отрывая взгляда от экрана.
Я не реагирую. Просто стою.
— Командировка, — продолжает он. — Вы едете. Без истерик.
— Как видите.
Он поднимает глаза. Прищур.
Берёт папку, протягивает мне:
— Документы по проекту. Ознакомьтесь до вылета.
Я молча подхожу к столу.
— Могу ли я предложить вместо себя другую кандидатуру.
Он поднимает взгляд. Медленно. Опасно.
Теряюсь, вся моя боевая уверенность улетучилась стоило встретиться с его пронзительными глазами.
Марк встаёт. Медленно. Без резких движений — как хищник, не торопящийся, потому что знает: жертва уже в капкане. Его рост кажется ещё выше, когда он подходит ближе. Костюм тёмно-синего цвета идеально сидит на его широких плечах. Там, где расстёгнута верхняя пуговица рубашки, на шее — лёгкий загар. Ловлю нотки его парфюма: что-то древесное, с лёгкой примесью цитруса. Испанское солнце в бутылке.
— Можете, — отвечает он лениво. — Только тогда мне придётся отправить в командировку человека, который не умеет спорить, закатывать глаза и огрызаться каждый день. Как-то... пресно.
— Простите, что мешаю вашей жизни быть пресной.
— Вы не мешаете. Вы её раздражаете. А раздражение, как известно, пробуждает. Особенно утром.
Он смотрит на меня с тем самым выражением: половина ухмылки, половина предупреждения.
— Вы наслаждаетесь этим, да? — спрашиваю, скрестив руки на груди.
— Вашей пассивной агрессией и вечной обидой на жизнь? Иногда.
— Уверена, вас мама в детстве не хвалила.
— А вас, кажется, слишком часто сравнивали с кем-то. До сих пор не можете отмыться от чужих ожиданий.
Я резко поднимаю взгляд. Задел. Чувствую, как к горлу подкатывает ком.
— Почему вы всё время прячетесь? — говорит он. — За сарказмом. За тенью. За этой унылой блузкой на два размера больше.
— Потому что здесь не подиум, — роняю зло. — А офис. Где я работаю, между прочим.
Он улыбается, и эта улыбка — удар ниже пояса.
— Жаль. Я бы с удовольствием посмотрел на вас в чём-то... менее стратегическом.